Всё было как всегда. Судья выслушал доводы всех сторон и удалился обдумывать решение. Обычно на это у него уходило минут пять, не более, наверное, он всё это время просто просиживал в туалете вместе со своим неизменным спутником приговором. Твари по этому поводу тоже шутили, что якобы у судьи в туалете постоянно отсутствовала туалетная бумага, и он, возвращаясь обратно, просто просил её туда повесить. Но в тот раз Михайло Медведев не появлялся в суде минут пятнадцать. Все начали переглядываться между собой, шушукаться:
– Может, у него понос?
– Может, он заменит казнь?
– Может, он его оправдает?
(Что касается последнего, мало кто мог поверить в это, поскольку слишком весомые были улики.)
Затем послышалась команда:
– Встать. Суд идёт.
Судья подошёл к столу, оглядел всех присутствующих и, стукнув молотком, сказал:
– Повесить.
В зале послышались разочарованные выдохи, вызванные, скорее, не жалостью к подсудимому, а крахом надежд на какие-либо изменения в приговоре. Когда все было уже собрались уходить, судья произнёс:
– Повесить за ноги и в рот ебать!
С этого момента за судьёй окончательно закрепился статус самого кровожадного существа во всём крае. При упоминании его имени все твари приходили в ужас, никто не решался о нём заговорить. И что самое страшное было в его новом приговоре, это то, что сразу после его исполнения приговорённого отпускали на волю. Ещё один нюанс заключался в палаче – он был конём. Ни один из тех, кто вернулся на свободу, так и не смог зажить обычной жизнью. Заговорить о случившемся они не могли, даже если бы и захотели – всё-таки он конь. Большинство из них, освободившись, совершали над собой старые обязанности палача.
Вы даже представить себе не можете, какие жуткие сцены происходили во время объявления приговора. Судья объявлял:
– Повесить…
– Хватит! – начинал кричать подсудимый.
Тогда Медведев поворачивался к нему и с улыбкой продолжал:
– За ноги…
– Хватит!
– И в рот…
– Умоляю, прекрати!
– Ебать!
Вот какой тварью был убитый.
Мы вышли из бара и сели на служебного мустанга, на котором приехал Бородька. Да, на. Как говорит наша начальница, в таком полицейском участке, как наш, сводящем концы с концами из-за маленького финансирования, автомобили и водители – одно целое. А ещё она говорит нам, что мы должны сказать ей спасибо за то, что у каждого сотрудника есть свой личный служебный «транспорт», поскольку в других участках и того нет. Хотя сама коза разъезжает на железном мустанге. Бородька сел впереди и сказал водителю адрес места преступления, а я после выпитой бутылки водки не без посторонней помощи уселся сзади.