– И я съела все бутерброды, – Луи́за виновато улыбалась.
Ма́рика почувствовала себя обманщицей: не показала портрет. «Ну ладно, посмотри краешком глаза».
Луи́за неуверенно зашла за мольберт, удивилась размеру портрета. Отошла на три шага назад и спросила: «Это я?»
Ма́рика, улыбаясь, ответила: «Ты. Не сомневайся, Луи́за».
– Спасибо. Я, наверное, не буду менять имя.
Генка Генералов
Ма́рика знала Генку Генералова с первого класса художественной школы. У него тогда была другая фамилия. Кажется, Гло́тов. Потом они редко встречались: то один болел, то другой, то класс расформировывали, то они попадали в разные смены. Рисовал он хорошо, поэтому его картины, висевшие на стенах художки, демонстрировали как лучшие.
То и дело в коридорах школы раздавалось: «Кто покусал муляжи? Это же не настоящее яблоко, Глотов! Снова чучело сороки (совы, вороны) потрепали! Опять Глотов!»
С детства высокий и щуплый Генка умел подчинить себе всех, кто находился рядом. На переменах он бегал, нарушал дисциплину, выскакивая без пальто на крыльцо за снегом, надкусывал муляжи фруктов, потрошил чучела птиц, которых надо было рисовать. Но все это было на переменах, а во время занятий он поражал учителей виртуозным рисунком, а друзей-хулиганов тем, что ему все сходило с рук. Не выгонять же талантливого ребенка из школы, тем более его картины постоянно выигрывали призовые места на выставках и конкурсах детского творчества.
Ма́рика встретилась с Генкой на «Гаражной выставке», куда он принёс диптих с философским подтекстом. Ма́рика помнила, что он женился на втором курсе института и взял фамилию жены – Генералов. Тогда она пошутила: «А если бы фамилия Алисы была Солдатова? Ты бы сменил фамилию?»
– Лучше уж сразу стать Генераловым – с первого брака, – меланхолично ответил Геннадий. – Да и других вариантов не было.
После «Гаражной выставки» Ма́рике начали звонить знакомые и незнакомые люди, ожидая приглашение в мастерскую. Она не ожидала, что придётся забыть о волнении и заняться приглашением моделей для портретов. Это было непривычно. Раньше она никому не позволяла управлять собой, своим временем и, тем более, вторгаться в личное пространство – художественную мастерскую. Превозмогая презрение к планированию, Ма́рика купила ученический дневник и вписала в него фамилии, имена и телефоны тех, кого она будет рисовать.