Тени Верховной - страница 2

Шрифт
Интервал



Она швырнула амулет на стол. Дерево моментально почернело, покрылось трещинами, и через секунду рассыпалось в прах.


– Черт…


Ее голос звучал чужим – низким, сдвоенным, будто кто-то говорил сквозь нее. Катрин сжала кулаки, чувствуя, как под кожей бегут мурашки. Она помнила все. Воронов, падающих замертво. Молнию, которая гнулась, как живая. Свою тень, которая смотрела на нее. И голос.


«Мы ждали»


Она резко распахнула окно. Ночь встретила ее густым, сладковатым запахом гниющей плоти – хотя до убоя скота было еще далеко. Браннхольм лежал внизу, окутанный сизой дымкой. Где-то там, в лабиринте узких улочек, пряталась старая Марго. Та самая, что нашла ее, шестилетнюю, в развалинах сгоревшего дома. Та самая, что научила ее гасить огонь взглядом и оживлять мертвые цветы. Та самая, что вчера сказала:


– Ты последняя. Если они узнают, что ты жива – сожгут без разговоров.


Катрин стиснула зубы.


– Ну и пусть попробуют.


Она резко щелкнула пальцами – свеча на столе вспыхнула синим пламенем.


Таверна «Гнилой Котел»

Шаги Катрин гулко раздавались по скрипучей лестнице. Внизу, в общем зале, было непривычно тихо. Даже пьяницы, обычно оравшие до рассвета, молчали. Бартоломью, трактирщик с лицом, изборожденным шрамами, сидел за стойкой, обложившись бутылями с мутной жижей. Он не поднял головы, но его пальцы судорожно сжали тряпку, которой он протирал стойку.


– Опять твои штуки? – прохрипел он.


Катрин остановилась у подножия лестницы.


– Какие штуки?


Она сделала шаг вперед. Тень за ее спиной вытянулась, коснувшись потолка.


Бартоломью медленно поднял глаза. Его лицо было серым, как у мертвеца.


– Убирайся из моего заведения.


Катрин усмехнулась.


– Боишься?


Она щелкнула пальцами.


Все свечи в таверне разом погасли. В темноте кто-то застонал.


– Где она?! – раздался чей-то шепот.


– Не двигайся…


Катрин медленно прошла между столами. Ее плащ шелестел, будто живой.


– Кто-нибудь хочет меня остановить?


Тишина. Только тяжелое дыхание и скрип дерева. Она толкнула дверь ногой – и вышла в ночь.


Улицы Браннхольма

Город был пуст. Не просто безлюден – мертв. Ни шороха, ни шагов, ни даже привычного визга крыс в сточных канавах. Только ветер гулял по переулкам, разнося запах гари. Катрин шла, не скрываясь. Ее плащ шевелился сам по себе, цепляясь за стены, будто пробуя их на вкус.


Они прячутся