Импульс прошел по телу. Тихонько поднявшись со стула, я обхватила стеклянную ручку и наполнила свой стакан почти до краёв. Нетерпеливо взяла его и принялась жадно пить, неизбежно пролив воду на рубашку.
– Олег Тихонович? Прошу прощения за поздний звонок, – вновь раздался повелительный голос Радова. – Есть ситуация, требующего вашего внимания. Я отправил вам название препарата. Был принят с алкоголем. Мне нужно знать последствия и варианты мер для их устранения.
Моментально обратившись в слух, я вернула попу на стул, неловко разглаживая руками мокрый вырез рубашки. С кем он разговаривает? Неужели врач?..
Я не слышала, что мужчине отвечали, и волнение нарастало с геометрической прогрессией. Он тоже молчал, не позволяя мне хотя бы примерно догадаться о сути разговора. Между тем меня начало снова накрывать… Сильно. Вцепившись в края столешницы, я вытянулась на стуле, боясь лишний раз вдохнуть! Но вдруг – вспышка, и с губ сорвался стон.
Заметив, как Радов повернул голову на звук, я тут же зажала рот рукой, просто заживо сгорая от смущения.
Нет, не могу так больше… Надо уходить. Нет… Бежать! Бежать без оглядки!
Опираясь ладонью о столешницу, я поднялась со стула и начала потихоньку обходить стол, стараясь не стукать каблуками.
– Это все? – хмуро поинтересовался Роман Давидович. – Ясно. Благодарю за консультацию.
Я резко застыла. Генеральный сбросил звонок и сразу обернулся, практически заставая мой побег.
– Роман Давидович… М-можно, я просто поеду домой? – попросила лихорадочно.
Синие глаза сузились, а мужские губы превратились в тонкую линию.
– Дома есть парень или муж?
Опешив от этого личного и требовательного вопроса, я мотнула головой. Незаметно сжала бедра, ощущая жар возбуждения, который волной захлестнул тело.
– Значит, в этом нет смысла, – сухо отсек Радов. – Вам нужна помощь.
– К-какая помощь? Может, лекарство принять?..
Внутри лучиком пробилась надежда. Неужели врач подсказал ему решение?
Генеральный вдруг сдвинулся с места и уверенным шагом направился ко мне. Внутренности сжались в комок, когда он остановился почти вплотную, нависнув надо мной грозной скалой.
– От этого есть только одно лекарство, Надежда Сергеевна, – понизив голос, сказал мужчина, задержав бесстрастный взгляд на моей мокрой рубашке.
Настороженность током ударила по нервам.