– В битве всякое случается. Никто тебя не осудит, кадет.
Гадство. Гадство, гадство! Лишь бы завтра обошлось без смертей!
Я заметила пристальный взгляд Эйсхарда. Ага, после известия, что твою заклятую врагиню завтра могут нанизать на стик, как кусок мяса на шампур, ты все же удосужился посмотреть на меня?
– Возвращайтесь к своим группам, – приказал ректор Кронт. – Отдыхайте, набирайтесь сил перед завтрашним турниром.
В зале поднялась суета, эфоры выстраивали подопечных, старшекурсники бродили туда-сюда, болтали, кажется, делали ставки. Некоторые поворачивались в мою сторону, смотрели оценивающе, будто решали, стоит ли возлагать надежды на «опасную штучку Дейрон». Другие кадеты подбирались ближе к князю, собираясь представиться: мало ли, вдруг близкое знакомство с его сиятельством сыграет на руку при распределении в конце года.
Но князь Лэггер, стоящий поодаль, у противоположного края арены, оказался занят беседой. Рядом с ним, склонив голову, застыла бледная Веела. Она выглядела виноватой и грустной, а князь что-то говорил и говорил ей, наклонившись к самому уху. Веела же отвечала коротко и немногословно. Лишь раз она подняла лицо и поглядела на князя с чувством, которое я никак не могла определить… Так смотрят на людей, мнение которых важно. Когда не хотят их разочаровать.
В конце концов князь замолчал и положил ладонь на плечо Фиалке, подбадривая ее.
– Чего это он там льет ей в уши? – пробормотал Ронан.
Веела, спотыкаясь, добралась до нас. Щеки ее горели.
– Что-то случилось? – спросила я. – Ты его знаешь?
– Да, – сказала она, не глядя на меня. – Князь Лэггер… Он… старый друг моих родителей.
Ах да, Веела ведь у нас происходит из древнего аристократического рода. Почему-то эта информация начисто стерлась из памяти. Конечно, он ее знает. Наверное, интересовался, как идет учеба, давал наставления. Может, пожурил за то, что дочь благородных родителей не оказалась в числе лучших.
– Ругал? – участливо спросил Ронан.
– Передал привет от отца…
На бедной Вееле не было лица, и мы решили не мучить ее расспросами.