Совесть не позволяла мне хвалиться незаслуженной победой: никогда бы мне не одолеть Тайлера, если бы он не подставился.
– Просто случайность, – проворчала я. – Говорят же, что раз в год и палка превращается в стик.
– Ха, могу себе вообразить лицо эфора Эйсхарда, когда с ним приключился такой казус. Он сильно зол?
Я вспомнила жаркие сухие губы на моих губах, переплетенные пальцы… Сглотнула и сказала:
– О, ты даже не представляешь насколько!
Мы поговорили еще пару минут, я пожелала Ронану оставить книгу в покое – тем более что в палате завалялся забытый кем-то томик стихов, а кадет Толт никогда не являлся поклонником поэзии – и как следует выспаться перед завтрашним зачетом.
– Слушай, как хорошо-то, – озарило Рона. – Завтра сдадим, и останутся только теоретические дисциплины. И сиятельство свалит наконец-то!
Я прижала палец к губам. Ронан и сам понял, что сплоховал, добавил шепотом:
– Не нравится он мне что-то, хоть и друг родителей Вель.
Вернувшись, я снова стучала в дверь Веелы, пыталась повернуть ручку и войти, но замки слушались только эфоров. Меня потряхивало от бурлящих мыслей и чувств, поэтому, зная, что не усну, я отправилась бродить по дорогам Академии.
Меня то обступали кирпичные стены, сочившиеся влагой, то я выныривала в притихшем, опустевшем саду и торопилась по тропинкам, покрытым хрупкой корочкой льда, который с тихим треском крошился под ногами, то поднималась на верхние этажи, чтобы с высоты окинуть взглядом заснеженный полигон, дремлющий до утра, когда сотни ног снова смешают тонкий белый покров с грязью. Полоса препятствий ждет нас, первогодков, завтра мы пройдем ее в последний раз. Со следующего полугодия начнутся настоящие бои с тварями…
– Может быть, мы ошибаемся? – прошептала я, положив ладони на прохладное стекло, разглядывая сгущающуюся за окном тьму, укутавшую Тирн-а-Тор. – Никому не нужна моя смерть… У меня еще будет тысяча возможностей погибнуть во время практикумов, а потом служа на границе. Каждый одаренный важен.
Знать бы еще, какой дар у меня раскроется. В каком гарнизоне я окажусь? На Севере, Юге, на морском побережье, в предгорьях? Впрочем… пока рано об этом думать.
Я бродила больше часа, пока усталость не взяла верх, а мятущееся сердце не успокоилось. Дверь в комнату Веелы по-прежнему была крепко заперта, она не ответила на стук. Ничего, я еще увижу ее на утреннем построении и успею перекинуться парой слов.