Культура говорящих формирует особое сознание. В нём ценится проявление, а не восприятие. Ценится импульс, а не внимание. Ценится захват пространства, а не соучастие в чужом. И именно в этой модели мы растём. С раннего детства нас поощряют говорить. В детском саду спрашивают, что ты знаешь, в школе – как ты думаешь, в университете – как ты аргументируешь. Родители требуют «отвечать», «объяснять», «обосновывать». Педагоги оценивают по активности, участию, инициативе. В коммуникации ценится тот, кто ярче, громче, чётче. В переговорах побеждает тот, кто формулирует, а не тот, кто чувствует. Даже любовь всё чаще требует вербального подкрепления. «Скажи, что ты меня любишь», – слышим мы. И всё реже: «Я вижу, что ты со мной рядом, и мне этого достаточно». Слово стало удостоверением чувств. Слушание – исчезающим видом взаимодействия.
Утрата слушания – не только следствие исторических предпочтений. Это и симптом более глубокой проблемы – неспособности быть в уязвимости. Потому что слушание требует открытости. Оно требует быть рядом, не зная, как отреагировать. Оно требует выносить тишину, эмоции, страх, боль, не стремясь немедленно что-то сделать. А современный человек боится быть уязвимым. Его научили быть результативным, контролирующим, успешным. А слушание не вписывается в эти категории. Оно не даёт немедленных плодов. Оно не создаёт видимости продуктивности. Оно не даёт ощущения «достижения». И потому оно вытесняется. Даже в разговоре с близкими нам трудно просто быть рядом. Мы скорее дадим совет, чем примем боль. Мы быстрее перебьём, чем уточним. Мы чаще начнём рассказывать свою историю, чем вникнем в чужую. Потому что говорить проще, чем чувствовать.
Современная коммуникация наполнена говорением. Мы перегружены сообщениями, подкастами, новостями, лентами. Мы живём в эпоху постоянной звуковой стимуляции. Каждый говорит – о себе, о политике, о погоде, о своих взглядах. Каждый транслирует. И всё реже – принимает. Даже в диалогах, которые по форме предполагают взаимодействие, чаще происходит чередование монологов, чем настоящее слушание. Люди ждут своей очереди говорить, а не вникают в смысл сказанного другим. Они ловят паузу, чтобы вставить реплику, а не чтобы понять. И в этом огромном, нескончаемом потоке слов почти не остаётся места для настоящей встречи. Там, где должно возникать понимание, рождается шум. Там, где возможна близость – отчуждение. Там, где можно было бы услышать другого – звучит эхо собственного «я».