– То есть, еще и порча имущества доброго трактирщика… А где все было?
– Так это… – Белобрысый хотел сказать, но вдруг стал красным, от носа до кончиков ушей.
– Боец, где?!
– В… в….
– Бойцы были задержаны в заведении под названием Бесстыжая Курочка, ваше благородие. – отчеканил разводящий.
– Вот вам… и курочки, бойцы – Хелдор едва не давился, пытаясь не рассмеяться.
Начальник караула понял тяжело оброненные слова иначе и вступился:
– Пожалуйста, не губите их! Это хорошие бойцы, они к нашему появлению уже раскидали всех негодяев! Но когда пришел патруль – послушно проследовали за нами.
Дружинники вдруг не сговариваясь поднялись со скамьи, все не смея поднять взгляда на командира.
– Значит так – сказал Хелдор. – Разводящий, есть к бойцам вопросы? Взыскания?
– Ну, разве что трактирщик начнет сутяжничать из-за своих табуретов…. А сейчас нет. Мы… можем их отпустить.
– Ну что же. Удар держать они умеют. Посмотрим, как держат слово. Сейчас вы, четверо засранцев – идете к своим… курочкам – Хелдор положил на стол серебряную монетку – платите ущерб. – Бойцы радостно засопели, понимая, что пара сломанных табуретов того не стоит, посему…
– Я не закончил! – Рявкнул Хелдор, поняв, что бойцы не знают, куда бежать – к выходу или от переизбытка чувств обняться с командиром. Потом вы неделю будете ходить со стражниками в караулы, вот так вот. Со Статли я договорюсь. А ребята тут будут пить пиво и играть в картишки, пока вы за них работаете – с этими словами он добыл небольшой столбик меди и придвинул разводящему – это на то и другое… Свободны. Приведите себя в порядок. Где ваши пояса?
– Так при… задержании добровольно отстегнули и сдали вместе с тесаками – ответил разводящий, любуясь новым красивым медяком.
– Похвально. Все, идите, пока там залетные ваших «курочек» не потоптали – отмахнулся он от своих бойцов, -меня вообще-то тоже ждут. В другом конце города, между тем – Хелдор засобирался в дорогу.
До трактира Хелдора тоже проводили обратно стражники – как можно более ненавязчиво прогуливаясь в полусотне шагов от него. Прежде чем повернуть на улицу, где ждал ставший родным трактир, он помахал им рукой, да и был таков.
Город постепенно затихал, кое-где уже гасли огни. Можно было расслышать птиц за стеной и даже стрекот кузнечиков. Едва он открыл массивную, подновленную дверь, звуки беззаботной летней ночи смело чадом веселья.