– Это древняя мудрость, – вспомнив известную притчу, отвечал я. – Каждый раз, засыпая, мы играем новую роль, но просыпаемся всё тем же человеком.
– Верно, – согласился Свет, – но что, если твоя жизнь – это тоже своего рода сон, и ты просто пока не осознаёшь этого?
– Не смей так легко обращаться с моей жизнью! – выпалил я. – Моя жизнь – не игра воображения!
– Чем же игра отличается от жизни? – спокойно спросил Свет.
– Всем! Но главное – у игры всегда есть… правила!
– А в жизни? – продолжил Свет.
– В жизни нет чётких правил, только те, что мы сами и установили… если не считать законов природы, конечно, – отвечал я, задумавшись. – Они существуют сами по себе и не влияют на судьбы людей… напрямую.
Мы продолжали подниматься всё выше, отдаляясь от мрачной пропасти, которая совсем недавно поглощала меня. Слова Света отражались вибрацией, проникая глубоко в подсознание. Казалось, он подводил меня к какой-то важной мысли, но к какой?..
– А что, если правила жизни всё же существуют? – продолжил Свет. – И только те, кто раскрыл их, по-настоящему выигрывают? В то время как большинство людей просто не замечают их, и потому проигрывают, не понимая, как можно победить в этой игре.
Свет становился всё ярче, заполняя пространство вокруг. Вскоре я увидел края той пропасти, в которую недавно падал. Образы родных мест начали проясняться. Знакомые голоса, тихий плач, звуки медицинских приборов всё отчётливее слышались, как будто я приближался обратно к своему дому.
Когда, взмыв ввысь, я оказался в том же месте, откуда началось моё падение, я увидел свой большой дом, свою спальню и себя, окружённого детьми, родными и близкими. Они беспокойно метались, то и дело бросая взгляды на мигающие мониторы и стараясь не смотреть друг на друга, чтобы не выдать накатывающие к глазам слёзы. А заплаканный взгляд моей любимой жены, сидевшей у изголовья и державшей меня за руку, казалось, также пронзительно, как и всю мою жизнь прежде, пробивался до глубины души, находя меня, сквозь туман иного мира, и, единственный из всех окружающих, видел меня здесь и сейчас, парящего посреди комнаты…
Вчера, на этой же постели, посреди богатого убранства комнаты, стены которой были увешаны свидетельствами и подарками былых побед, а также фотографиями верных друзей, теперь лежало моё 63-летнее тело. И я, с искренней улыбкой на губах, говорил родным, что хотел бы уйти с радостью, не боясь конца…