– Какая-то черная коробка, с огоньками и тумблерами, – ответил Миша. – Похоже на какой-то прибор. Но он меньше этой шавки, да и закрытый весь, не могла она из него вылезти.
Снова послышался лай собаки, словно она догадалась, что речь идет о ней.
– Так, может, она там и была, собака-то, когда ты туда подошел? – снова крикнул Брюханков. – Слушай, иди сюда, надоело орать.
– Не было там никого, Иван Владимирович, – запрыгав назад, отозвался Миша. Оказавшись рядом с БИВом, он продолжил: – Я ведь профессионал все же, замечаю многое, не увидеть собаку я бы не смог.
При этих словах телохранителя из ямы фундамента выпрыгнула крупная лохматая дворняга и завиляла хвостом. Посмотрев на нее, Брюханков понял, что Миша действительно не мог ее не заметить. К тому же профессионализму своего телохранителя Иван Владимирович тоже доверял, иначе не держал бы его рядом с собой. Значит… Словно яркая молния полыхнула в голове Брюханкова. От вспыхнувшего предчувствия он даже зажмурился. «Вот он – подарок судьбы, ключ к победе!» – лихорадочно забилась сумасшедшая мысль. Еще не зная почему, но БИВ был в этом уверен. Он всегда доверял своему предчувствию.
– Так, Михаил, – категорично произнес Брюханков. – Останешься здесь и будешь ждать того, кто придет за прибором. Он придет обязательно. И как только придет, приведешь его ко мне. В любое время дня или ночи! Причем сделай это максимально культурно и вежливо. Никакой грубой силы!
– А если он не захочет пойти… ну, если вежливо? – засомневался Миша.
– Должен захотеть, – отрезал БИВ. – Я не знаю как, но ты должен его ко мне привести! Без него можешь не приходить вообще. Да, и обязательно пусть возьмет прибор. Проследи за этим. Все понял?
– Так точно, Иван Владимирович!
Юрий Петрович Коротков работал в Институте физических исследований уже двадцать пять лет. Попав туда впервые после окончания университета, он почувствовал себя на вершине счастья. Юрий Петрович со школьной скамьи был влюблен в науку, и, надо отметить, она отвечала ему взаимностью. Коротков, еще будучи студентом, показывал блестящие задатки будущего ученого.
Молекулярная оптика стала любимым коньком Юрия Петровича. Его дипломная работа вполне тянула на кандидатскую. Тема ее звучала для непосвященного уха натуральной галиматьей: «Поведение электронно-возбужденных многоатомных молекул». Сам же Коротков свою работу галиматьей не считал. Напротив, с головой уйдя в тему, он понял вдруг, что стоит на пороге открытия! По предварительным расчетам получалось – хотя в это трудно было даже поверить, – что световой квант «помнит» информацию, несет в себе некое «мемополе», энергии которого должно было хватить на то, чтобы превратить любое вещество – в любое! По существу, это был «философский камень» средневековых алхимиков; только здесь, чтобы превратить ртуть в золото, нужно было сначала это золото иметь, причем в результате оригинал разрушался. Зато полученное золото оказывалось в другой точке пространства – там, где раньше была ртуть!