На улице пахнет ночной прохладой и дорогим бензином. Моя машина стоит у входа. Я открыл пассажирскую дверь.
– Садись.
– А если не сяду?
Я улыбаюсь. Медленно, опасно.
– Белла, не провоцируй меня. Садись. Сейчас же.
Она на секунду смотрит на меня, а потом…садится.
Чёртов Белла Кент.
Я хлопаю дверью, обхожу машину, сажусь за руль.
– Куда ты меня ведёшь?
Я отпускаю двигатель, вдавливая педаль газа.
– Домой.
Она ухмыльнулась.
– Ты знаешь, где мой дом, Зейд?
– Там, где я.
Машина вышла на дорогу. Она скрестила ноги вместе и её платье поднялось вверх по её бёдрам. Чёрт. Она пытается убить меня. Длинные, тонкие. Чертовски красивые.
Мои глаза остановились на её ногах. Она заметила мой взгляд и ухмыльнулась. Она наклонилась ко мне и наши лица оказались в опасной близости к друг другу.
– Ты играешь с огнём, Белла.
Ухмылка.
– Я хочу сгореть, Зейд.
Она лениво подняла руку и положила на мою груд, проводя пальцами по ткани рубашки. Я резко сворачиваю машину на край дороги. Её глаза расширяются от удивления, но она не отступает. Такая упрямая. Но это то, что делает её опасной.
Я повернулся к ней и схватил её запястье. Я протянул её ближе, от чего она упала на меня. Мои руки охватили её талию и усадил на свои колени. Её глаза были широко открыты. Чертовски красиво.
Моя рука охватила за её узкую талию, держа её на месте. Я наклонился к ней и нежно укусил её чувствительную кожу. Она пыталась меня оттолкнуть, но я держал её крепко. Я кусал и целовал её нежную кожу. Мои руки исследовали её тело.
Я встречал много женщин в своей жизни. Сильные. Красивые. Опасные. Но ни одна из них не сравнится с Беллой Кент. Она входит в комнату, как будто она ее хозяйка, как будто она буря, которая вот-вот все сметет. И ей не нужно говорить ни слова, чтобы ты понял, что она не из тех, с кем ты хочешь связываться.
Она высокая, не слишком высокая, но достаточно, чтобы мужчина обратил на нее внимание. Каждый дюйм ее тела собран, каждый шаг рассчитан – но под поверхностью есть что-то сырое, что-то необузданное, что зовет тебя, заставляет тебя протянуть руку и разгадать ее.
Ее глаза – первое, что ты замечаешь – они были цвета лучшего выдержанного виски – темные, насыщенные. Они хранили тайны, которые я никогда не могу раскрыть, глубины, в которых я мог бы утонуть, если б позволил себя. В тусклом свете они кажутся почти чёрными, но когда она злилась или была возбуждена, они горели огнём. Это в том, как она держится, как она говорит, даже в том, как она двигается.