Дмитрий поморщился – он бы не пожелал пересечься с этим червём-переростком во чистом поле, а тем паче в его родной стихии, но не каждому врагу пожелаешь подобной смерти.
– Быстро и тихо линяем! – горячо прошипела Наташа, лёжа отползая назад и по ходу разворачиваясь.
Друзья удивлённо глянули на девушку, на длинномера – и последовали её примеру. Половина численности насекомовидных паразитов прекратили высасывать из хозяина жизнь и откровенно уставились на кусты, за которыми прятались оборотни, видимо, забыв спрятать трубчатые челюсти, с коих медленно-медленно, по капелькам, стекала чужая кровь. Вместе с ними воззрилась и умирающая тварь своими слепыми белёсыми глазками.
Слава богам, никто за Звёздными Вестниками так и не последовал. Сражаться с мерзостью совсем не хотелось.
Оборотни и люди обошли сцену ужасов за пару километров и, лишь удалившись от оной на три лиги, немного успокоились, позволили себе отдышаться и отдохнуть у весело, безмятежно журчащего, ручейка, в котором шугливо метались крохотные серебристые и золотистые пузатые рыбёшки. За ними неустанно охотились более медлительные зелёные рачки. Позабыв об усталости, они в который раз удивлённо воззрились на эпическую картину. Только Диму она не удивила, он спокойно резюмировал:
– Вы правильно поняли: никакая рыба не водится в изолированных мелких водоёмчиках по разным причинам. Поскольку ручей стелется нам навстречу, значит, он вытекает из более-менее крупной реки или озера, где рыба чувствует себя вполне комфортно.
Оказывается, странники не разучились удивляться, а с тех пор, как степь стала преображаться в лучшую сторону, удивляться приходилось всё чаще. К исходу следующего дня, незадолго до заката, группу дерзких смельчаков приняли существа более странные, чем им встречались до сих пор на Винэру, включая кентавров и разумных готрельских драконов. То были самые настоящие живые и, судя по всему, разумные змеелюди во главе рослой двуногоходящей, с золотистой шерстью, обезьяны. На этом удивительное не закончилось – обезьяна заговорила вполне человеческим голосом на франкийском языке почти без акцента:
– Мы приветствуем вас, гости с севера.
У северных гостей буквально отвисли нижние челюсти (окромя, разумеется, Птерис и Одинца ввиду невозможности сего поступка из-за их плачевного состояния). Крупный обезьян лукаво – по-человечески же – улыбнулся в ответ. Оборотни и Гральрих где-то на краешке воспалённого сознания отметили, что в нежно-розовых глазах веселья не было ничуть, в них искусно и глубоко захоронена скорбь. Половина змеелюдов, не меняя боевых позиций, повторила движение предводителя (скорее всего), прочие замерли изваяниями.