Но стоило войти в приёмную залу Хануману с пленниками с опутанными за спинами руками, в сопровождении шести нагов-воинов, вооружённых, что называется, до зубов, – как вся фауна молниеносно разбежалась по местам, то бишь к ногам (али хвостам) хозяев, нетопыри спикировали на плечи. Не соизволили стронуться с места ажи-дахака Дарвлешья, спутник Кашьяпы, раджи Халхи и Бхогавати. И лаббу Хорасан, словно их негласный порядок не касался.
– Благородный Хануман, Прайя Наки благодарят тебя за верную службу, – звонко и торжественно заговорила Её Величество Дрона на чистом франкийском языке, видимо, намеренно для чужаков, не знающих нагасарского. И уже с официального тона перешла на более живой. – Подведи дорогих гостей поближе – мы желаем рассмотреть величайших йоддхи Винэру!
Золотой обезьян подчинился воле Наки, в пол оборота повернулся к «дорогим гостям», коротким кивком головы показал следовать приказу Великой царицы. «гости» не заставили себя уговаривать, в едином порыве, по-армейски, преодолели немалое пространство залы, синхронно остановились перед двумя тронами из неизвестного синего минерала. По неизвестной причине их не заставили кланяться царской чете, хотя Птерис, сама являющаяся царицей, умудрилась изящно поклониться, что понравилось обоим Накам. Наги-йоддхи остались стоять на входе, поскольку им никаких приказов не поступало.
– Негоже высокородным особам стоять закованными, словно простолюдинкам, – властно заявил Арджун, светло-карие глаза заблестели инеем. – Что подумает храбрая царица Птеригии? О том, что Нагасари – страна варваров и невежественных чудовищ?! – Нака едва заметно одобрительно кивнула ему.
Из чего прозорливые Вестники и сметливый норд поняли, что царь-то – скрытый подкаблучник и зависимый от мнения жены.
Хануман сразу осознал полускрытый приказ правителя, неуловимым движением освободил от пут птеригианку, галантно подал мозолистую ладонь знатной девушке. Та с очаровательной улыбкой, более подходящей змее, вложила свою – узкую, влажную и тоже мозолистую от постоянного пользования холодным оружием. Он подвёл её по левую руку Арджуна, рядом с его ламией, нагой, аки якши! Птерис презрительно в мыслях сморщилась, брезгливо сжалась. Вот уж почестями одарили – премного благодарна! Она тревожно охватила взглядом друзей, немного успокоилась – осуждения и обид на лицах не обнаружила, даже одобрение заметила.