– Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю лекции оркам
И с кхазадами жарю спирт!
– продекламировал я, глядя в зеркало на свое заспанное лицо.
Бриться, завтракать и прихорашиваться было некогда: плеснул в морду холодной воды, надел свежую рубашку, брюки, ботинки поудобнее – и побежал на выход.
День обещал быть адовым, потому как к нам в Вышемир приезжали актеры из труппы Виленского Великокняжеского драмтеатра. Они ставили спектакль на белорусском языке под названием «Чорная панна Нясвижа». То есть «Черная панна Несвижа», если кому-то непонятно. За каким бесом нужно показывать детям романтизированную историю последнего Великого князя Литовского из династии Ягеллонов и первого короля Речи Посполитой Сигизмунда Августа про его великую любовь с Барбарой Радзивилл – это отдельный разговор. Но вопросы такие решаю не я – я веду на постановку десятый «А», тот самый, где Кузевич, Легенькая, Ляшков и прочие интересные персонажи.
Почему я? Потому как что такое история и география по сравнению с указивкой сверху, из самого Гомеля – чтоб все дети с восьмого по десятый класс обязательно посетили театр! Мол, повышали чтоб культурный уровень. Лучше бы Мольера там поставили или Островского – ребятки хоть посмеялись бы. А то – Радзивиллы… У меня от этой фамилии уже оскомина на зубах образовывалась и начинали мерещиться заговоры и злонамеренность даже в обычном театральном представлении…
Так что раз у меня пятый и шестой урок в десятом классе – значит, будь любезен, Георгий Серафимович, вместо Корейской войны (тут тоже такая была и примерно в то же время, что и у нас) и истории российско-авалонского противостояния в Азии веди десятиклассников в Земский дом культуры… С другой стороны, десятый класс – это нормально. Был бы шестой – там хоть вешайся.
«Урса» после орочьего автосервиса вела себя отлично. Несмотря на позднее время и долгие разговоры про общественный договор, войну всех против всех, естественные права и естественные же законы, сработал Вождь зеленокожих как положено, любо-дорого кататься!
Задумавшись, я проехал свою любимую парковку – подальше от школы и поближе к магазину – и потому пришлось искать место рядом с калиткой. И конечно же, спалился!
Вылезая из машины, я мигом оказался под прицелом двух десятков глаз: восьмиклассники – Бурова, которая на линейке была зеленая, Игнатов, которого тошнило, и самый умный из всех гоблиненок Яша из Зверинца, а еще шебутные, но толковые ребята Жаркин, Невзорин и Морковкин, и четверняшки снага – все они с открытыми ртами пялились на «Урсу» и на меня, из нее вылезающего.