Спустя пару секунд молчания и видимо обдумывания своего мрачного поступка он мне заявил:
– Ты сама виновата. Ты постоянно в командировках, постоянно в работе, ты постоянно выносишь мне мозг по поводу и без. Что мне оставалось? – Перешел на крик он.
– Что это значит? Ты мне изменил? – мои глаза округлились, мягко говоря я была шокирована.
– Нет, ничего подобного!
– А как мне это понимать? – Спросила я, так и продолжая держать чертову валентинку в руках.
– Ты сама виновата, я повторяю тебе! Моей вины здесь никакой нет!
Мне было так противно от него и его «защитных» мерзких слов, что стоя в прихожей, в домашних меховых тапочках, футболке оверсайз и велосипедках я схватила ключи от машины с полки и выбежала из квартиры.
Я бежала вниз по лестнице и захлебывалась в слезах.
От обиды, от злости, от несправедливости, от моей глупости. Как я могла этого не почувствовать? Как я могла не знать? Не понимать? Как я могла это допустить? Почему ? За что?
Вопросов было больше, чем ответов. Я была разбита. Я была унижена и уничтожена.
Пока я спускалась с 3 этажа нашей съемной хрущевки недалеко от центра Сочи, шок сменился истерикой. В этот момент я села в свою машину, на которой несколько лет назад приехала в Сочи. Несколько раз ударив по рулю моя истерика сменилась злостью.
Я завела мотор и нажала на газ, за пару минут вылетив на дублер, нарушая все скоростные режимы. Я ехала куда глаза глядят, я просто хотела сбежать, скрыться, спрятаться от этих событий, будто если я закрою глаза и сделаю вид, что все в порядке, так и будет.
Но так не будет, и меня это еще сильнее злит.
Я знаю, что мне нельзя злиться. Я знаю, потому что любая моя злость на кого-либо приводит к несчастному случаю с этим человеком.
Это началось еще в детстве, когда мой репетитор по английскому жаловалась маме из-за всякой ерунды, как мне тогда казалось, а мама в ответ наказывала меня – лишала телефона и прогулок с подругами, я сильно злилась на репетитора и спустя пару дней она сообщила маме, что не сможет больше со мной заниматься, потому что от нее ушел муж, который сидел с их маленьким ребенком, а мать, которая могла бы заменить его, пока репетитор работает, попала в больницу. Ох, как же я тогда радовалась, хотя сейчас понимаю, что это неправильно и мне даже жаль ту женщину, что она попала под мое влияние.