Но не коснулся его.
Потому что Виктора больше не было.
Был только Берсерк.
Первый удар был нанесён
Тело двинулось само.
Виктор не контролировал его. Он лишь наблюдал, как его рука хватает гвардейца за шлем и вдавливает в асфальт.
Костюм противника завыл, пытаясь стабилизировать систему, но было поздно.
– СЛОМАЙ ЕГО, – приказал Голос.
И Виктор сломал.
Не броню. Кости под ней.
Гвардеец захрипел, но не от боли – от ярости.
– Ты… не человек… – выдавил он.
– Нет, – ответил не Виктор.
И разорвал его пополам.
После битвы
Когда красный туман рассеялся, Виктор увидел:
– Гору трупов. Не только гвардейцев. Его людей тоже.– Дымящиеся руины здания, где ещё час назад был штаб.– Свои руки, покрытые чужой кровью и чёрной слизью из разорванных трубок костюма.
Но хуже всего было другое.
Он помнил.
Каждый удар. Каждый крик.
И удовольствие, с которым Оно убивало.
– Что… что со мной? – прошептал он.
Шлем не ответил.
Но где-то в глубине сознания что-то зашевелилось.
И засмеялось.
Откровение
– Ты активировал протокол, – сказал Магистр.
Он стоял в тени, опираясь на древний меч с треснувшим клинком. Его лицо было бледным, а глаза светились неестественным синим.
– Это не просто система самоуничтожения. Это ключ.
– К чему? – хрипло спросил Виктор.
– К тому, что спит в шлеме.
И тогда он понял.
Директива 117 – не про смерть.
Она про пробуждение.
Последние слова
Перед тем как отключиться, Виктор услышал:
– Скоро ты вспомнишь.
– Что?
– Как умерла империя.
И чьей рукой.
Технокостюмы: Наследие Белой Комнаты
Пепел падал ровно, как во сне из пролога – том самом, где мальчик бежал по руинам, сжимая игрушечный меч. Теперь Виктор шагал по тем же плитам, но в доспехах, которые помнили кровь того дня.
– Регенеративный протокол активирован, – прошипел HUD, но Виктор знал правду. Это не ремонт.
Это кормление.
Чёрные прожилки на броне пульсировали, как синие вены Магистра в их последний разговор. Жидкий металл затягивал раны, оставляя руны – точно такие же, как в Святилище, где он взял шлем.
– Ты носишь не доспех, а могилу, – вспомнились слова старика.
Боль при регенерации была такой же, как при активации Директивы 117 – будто кто-то вырывал куски его души.
Голос и Тени
В разрушенном соборе пахло гарью и медью – точь-в-точь как после боя. Виктор наступил на разбитый витраж: глаз Великого Правителя смотрел на него с пола, как сквозь трещину в шлеме гвардейца