– Я обязательно вам позвоню, – искренне пообещала я.
– Значит, до встречи?
– До встречи!
«Надо же, неужели в мире ещё остались такие люди, которые не могут пройти мимо чужого горя?», – думала я, глядя сквозь заляпанное стекло на удаляющуюся фигуру Серафимы Львовны.
На улице накрапывал мелкий дождик, но она отчего-то не спешила достать зонт, что торчал из большой кожаной сумки, а неторопливо шла по тротуару, словно не замечала колючих холодных капель.
Да, надо будет обязательно ей позвонить и отблагодарить за участие. После нашего разговора на душе стало немного легче. За раздумьями я и не заметила, как троллейбус доехал до конечной остановки. Спрыгнув со ступеньки, торопливо зашагала к блочной пятиэтажке, в которой мы жили с Леонидом. В окнах горел свет, значит, он уже дома. Возможно, почувствовал, что мне плохо и вернулся пораньше. Это хорошо, наверное, сейчас я бы не смогла остаться одна. Хотелось скорее спрятаться в объятиях своего мужчины от людской несправедливости. Найти успокоение в его сильных руках.
Ловко переступая через две ступеньки, я в пару минут преодолела расстояние, что отделяло меня от нашей квартиры. Нетерпеливо потянув на себя ручку двери, бойко шагнула через порог и, скинув туфли, бросила на пол сумку:
– Леон! Я дома! Милый, мне столько нужно тебе рассказать!
Чего я ожидала, сбежав домой от несправедливости жизни? Сочувствия, участия… жалости, в конце концов. Хотела, чтобы Леон заслонил меня собой от жестокого мира и незаслуженной обиды. Согрел в родных и таких нужных сейчас объятиях. В общем, много всего. Да вот только не того, что произошло в итоге.
Устремившись в спальню, я в слезах бросилась к нему навстречу, протягивая руки. А взамен, вместо чувственных, спасительных объятий, получила звонкую пощёчину, что болезненно обожгла лицо подобно взметнувшемуся пламени огня.
– За что?.. – простонала, обхватывая лицо ладонями.
– А ты не знаешь? – «выплюнул» Леонид, презрительно смотря на меня. – Да как ты только посмела? Шлюха! Не успела выйти на работу, как тут же спуталась с начальником, и у тебя ещё хватает совести строить из себя невинную овцу? Мне даже находиться рядом с тобой противно! Грязная потаскуха!
– О чём ты? Лёнь… не пугай меня! Я не понимаю, что происходит? Что ты вообще творишь?
Голос предательски срывался на плач, а тело сотрясала нервная дрожь.