В гостиной, освещенной мягким светом камина, Карло и Джордано вели неспешный разговор. Карло, с бокалом красного вина в руке, внимательно слушал. Джордано, с поседевшими висками и усталым взглядом, говорил тихо, словно делился сокровенной тайной.
«Ты знаешь, Карло, мы с Эрикой всегда мечтали о большой семье. Десять лет назад, до всего этого кошмара, мы даже начали оформлять документы на усыновление. В детском доме неподалеку был мальчик, лет пяти, с большими карими глазами. Мы уже придумали ему имя, купили игрушки… Но потом началась война. Все рухнуло в одночасье.»
Голос Джордано дрогнул. Он отпил глоток вина и продолжил, глядя в огонь: «Мы потеряли все. Дом, родственников, сбережения… Нам самим едва хватало на жизнь. Об усыновлении не могло быть и речи. Эта мечта так и осталась мечтой, похороненной под обломками нашей прежней жизни.»
Карло молча кивнул, сочувствуя другу. Он знал, как тяжело Джордано и Эрике пришлось в те годы. Они выжили, но шрамы остались.
В это время из гостиной доносились звуки пианино. Милена увлеченно играла праздничные мелодии. Ее пальцы порхали по клавишам, извлекая то нежные, то торжественные аккорды. Она закрывала глаза и представляла себя знаменитой пианисткой, выступающей перед огромной аудиторией.
Вечер был наполнен теплом и уютом. Все были счастливы. Марта и Эрика, довольные результатом своих трудов, накрывали на стол. Джордано, глядя на Милену, улыбался, словно видел в ней частичку той нереализованной мечты о ребенке. Карло рассказывал забавные истории, вызывая смех у всех присутствующих.
Никто из них даже не догадывался, что всего через несколько дней в их жизнь снова ворвется война. Она придет внезапно, как вор, и украдет у них покой, надежду и веру в будущее. Но пока, в этот тихий праздничный вечер, они были вместе, окруженные любовью и теплом, и это было все, что имело значение.
ГЛАВА 3.
Июль 1895 года опалил Силиус не только жаром летнего солнца, но и пламенем войны. Десять лет хрупкого перемирия между Силиусом и Гориландом рассыпались в прах, погребая под собой надежды на мирное будущее. Старые обиды, нерешенные споры и жажда власти вновь подняли армии в смертельной схватке.
В семье Бруно война поселилась задолго до первых выстрелов. Карло, прирождённый военный, с гордостью носил мундир и верил в долг перед родиной. Когда начался призыв, он, не раздумывая, отправился на фронт. Марта провожала его со слезами на глазах, предчувствуя беду.