– У нас этими байками детей пугают, чтоб от деревни далеко не убегали, – сказал он. – В холмах ничего такого опасного нет. Странное бывает.
Я доел зайчатину, вытер грязные руки о штаны и встал.
– Собираться надо. Отдохнули и хватит.
– Согласен, – произнёс Киган. – Если догонят, с одним мечом много не навоюем.
Мы двинулись дальше, а я жалел, что не додумался набрать в кургане золота или хотя бы ещё один меч. Мне казалось странным, что мертвые так просто отпустили меня, но я радовался тому, что мне удалось хотя бы остаться в живых.
– Ублюдки ещё получат, – забормотал Киган. Это была его обычная песня, как он соберёт верных людей, отвоюет трон, а всех предателей и завистников казнит самым жестоким образом.
– Дружище, а кто были эти нарядные? В деревне, – спросил я.
– Это те самые ублюдки и есть. Не все там были, но многие, – ответил король и сплюнул на землю. – Гибрухт ап Конайлли, мой дядя, Кимвел ап Конайлли, мой двоюродный брат, Марбод ап Конайлли, двоюродный брат моего отца…
Вскоре я потерялся в бесконечном списке родственников Кигана, а тот, похоже, и не думал заканчивать.
– … Коналл ап Килох, троюродный брат моего дяди со стороны матери…
Я подумал, что если Киган убьёт всех людей из этого списка, то гаэльская земля потеряет по меньшей мере половину взрослых мужчин.
– … Бран ап Мона, сын моей четвероюродной тётки…
– Да, я понял, – сказал я. – Ублюдки.
– Именно! – воскликнул Киган ап Конайлли, законный, по его словам, король гаэлов. – Ублюдки и есть. Убили отца, заняли трон, меня в рабство, ну ты сам знаешь.
– Про отца ты не говорил, – заметил я.
Киган махнул рукой.
– Старик был не в себе последние пару лет. Даже и не понял, наверное, что его убивают.
– Соболезную, – произнёс я. Мне самому довелось потерять отца – его задрал медведь, когда мне было восемь, и я его почти не помнил.
– Мне не нужны соболезнования и причитания, Ламберт, – процедил Киган. – Мне нужны мечи и топоры, союзники и полководцы.
Его глаза блестели странным огнём, и мне снова показалось, что он на грани безумия. Может, так оно и было.
– Ничего, скоро всё изменится, – он хлопнул меня по плечу. – Мы с тобой ещё покуролесим. Будем есть на золоте, спать на золоте, срать на золоте! Ты же мой первый соратник!
– Я думал в деревню вернуться, – произнёс я. – Родичи там. Мамка, братья. Тяжко им без меня, наверное.