Он включил аппаратуру голограммы, и мы с замиранием сердца стали смотреть «кино». Мы увидели здание, в котором располагался «Главный Мозг», потом к нему подлетели несколько флаеров. Изображение приблизилось, видно Никита нашёл удобное место. Флаеры опустились на крышу одновременно, но люк открылся только в одном из них, откуда роботы вынесли людей. Изображение приблизилось ещё, и мы увидели, что это были старики – всего двое, роботы усадили их в кресла, потому что они были без движения, но даже на расстоянии было видно, что глаза у них открыты, но не выражают ничего.
Роботы опустили кресла в лифт и отправились к следующему флаеру. Вынесли оттуда двух стариков, опустили в лифт, отправились к третьему флаеру.
Мы сидели молча, стиснув зубы. Все догадались, что людей для чего-то использовали.
– Думаю, что, если скажу вам, что у нас уже были предположения, что «Главный Мозг» заряжается кровью человека, вы теперь поймёте, что это так и есть.
Мы молчали. Через несколько минут разошлись по своим комнатам. Я думаю, каждый из нас ощущал одно и то же – бренность этого мира, двусмысленность нашей жизни, задавал себе один и тот же вопрос – зачем? Зачем мы живём? Чтобы потом вот так…
Утром, после построения, Никита сказал мне остаться после тренировки. Я подошёл к нему.
– Святомир, нам предстоит продолжить обследование расположения и режим работы «Главного Мозга». Я буду теперь летать с вами по очереди – по одному из вас. Ты будешь первым.
Я не выразил ничего – ни щенячьего восторга, что буду первым, ни черепашьего раздумья, ни совиной мудрости – а к чему это приведёт. Сказал: «Есть», на что Никита бросил удивлённый взгляд, ведь я был не военный, к тому же не служил, почему мне приспичило так ответить, я и сам не знал.
Через 3 дня Никита позвал меня в так называемую каптёрку:
– Святомир, ты должен подготовиться, мы с тобой завтра поедем, а потом и полетим к зданию объекта. Ты в курсе?
– Да.
– Кое-что надо с тобой повторить. Останься после занятий.
– Есть.
– Знаешь, тебе не идёт говорить это «есть». Ты больше всех не похож на военного, а когда так говоришь, думается, что ты либо копируешь кого-то, либо, извини, издеваешься.
– Простите, я больше не буду. Не знал, как правильно.
– Говори, как всегда: ладно. Понятно, или даже, как твой брат – ОК.