– Понятно, но всё же мы имеем право отказаться?
– Имеете, но теперь вы посвящены в строжайшую тайну, поэтому вы можете не участвовать в эксперименте, но останетесь здесь в качестве обслуживающего персонала. Разве вы забыли, что писали в анкете?
– Понятно.
– Приготовиться, вперёд.
Я зажмурил глаза и прыгнул. Сначала меня обхватил жуткий страх, как это так, ведь я разобьюсь! Но через несколько секунд я понял, что это не входит в расчёты тех, кто нанял нас. Надо найти в себе эту возможность, надо! Я вспомнил, что ещё в детстве всегда хотел летать, не в самолёте или другом летательном аппарате, не на флаере, который мог ослушаться тебя в свете происходящего бунта компьютерной техники, а летать, как птица, пусть у меня нет крыльев, но… вдруг я почувствовал такой прилив в груди, что на несколько мгновений остановился в своём падении. Я стоял на месте, не взмахивая руками, ничего не делая, стоял и смотрел, как парни вокруг меня тоже замедлили падение, потом увидел, что кто-то упал и осторожно спустился на землю. С крыши нам показалось, что падать мы будем на асфальт, но оказалось, что это был батут. Никто не разбился.
– Ну, вот и молодцы, – улыбаясь (умел всё-таки!), сказал Никита, – так звали нашего командира, – вы, которые упали, что вы почувствовали? Не успели? Будете ещё раз пытаться?
– Да! – ответил один, другой лежал, уткнувшись лицом в руки.
– Ничего страшного. Никто никого осуждать не будет. А теперь вы по очереди расскажите, что вы почувствовали.
Мы, стесняясь, но всё же рассказали. Каждый почувствовал примерно тоже самое, что и я. Потом мы снова поднялись на крышу, снова спрыгнули. В этот раз у всех получилось.
С тех пор мы каждый день тренировались – прыгали с крыши, с деревьев, пытались взлететь с земли. Не сразу, но стало получаться. Каждый из нас, как мы потом обсуждали, испытывал такой прилив адреналина в груди, что теперь нас останавливал командир, советуя не расходовать силы зря, вырабатывать в себе чувство необходимости взлететь, а не просто поребячиться. Ведь нам предстояло ДЕЛО.
Скоро нас опять собрали в актовом зале, чтобы рассказать, что за дело нам предстоит. Казалось бы, всё очень просто – надо было отключить «Главный мозг» и перепрограммировать его. В чём заключалась новая программа нас не ставили в известность, но и так было понятно – «Главный мозг» должен работать во благо людей, а не на их уничтожение. «Главный мозг» должен придумать, как спасти планету, как дать людям возможность жить, не захламляя своё жильё.