Тамара протянула ему те самые бумаги. Я обалдела, ведь такое стыдно кому-то показывать.
Пообещав в ближайшие дни опубликовать мою работу на сайте, она попросила помочь выполнить несколько задач, которые поручил ей глава.
Выходя от Тамары, я получила очередное сообщение Игоря: «Ты где?» У меня покраснели щеки от удовольствия. Кажется, что мы знакомы целую вечность. Договорились в очередной раз вместе пообедать.
По пути в свой кабинет решила зайти к Перову, узнать, может ли он меня принять. Не терпелось доложить о результатах работы над его новым заданием. Задачи от Филиппа Федорович оказались гораздо интереснее, чем те, что мне приходилось выполнять в отделе Тюка. Я с азартом бралась за них и с неизменным энтузиазмом спешила обсудить, как продвигается моя работа.
В этот раз Перова интересовало, как государство может стимулировать компании инвестировать в образование сотрудников. Я предложила ввести налоговые льготы для тех организаций, которые направляют работников на обучение.
– Готовьте проект.
Я кивнула, мысленно раскладывая аргументы, как пасьянс: статистика потери ВВП из-за низкой квалификации, кейсы немецких предприятий с налоговыми каникулами, графики окупаемости…
На радостях рассказала об этом разговоре Игорю во время обеда.
Он то и дело поглядывал на телефон: я уже знала, это Перов слал ему вопросы, а Игорь тут же бросался отвечать. «Пирожкова, конечно, взбесится, если узнает», – усмехнулся он. И рассказал, что та запретила ему иметь самостоятельные дела с Перовым. Устраивала даже скандал, когда Перов вызывал его на совещание без нее.
– Ну ничего, когда-нибудь я вверну ей ответочку, – добавил Игорь.
Пирожкова метила в кресло зама главы, но коллеги, дрогнув перед ее стальным напором, предпочли Перова, чья неопытность казалась им меньшим злом.
Теперь Пирожкова вела с ним подковерную войну, разрабатывала планы по его свержению и не упускала случая подчеркнуть при всех его некомпетентность: «Вот если бы у нас был опытный руководитель, он бы сразу заметил…»
Тюка начинала раздражать моя частая беготня на административный этаж. Он оставлял дверь в свой кабинет открытой. Каждый раз, когда я выходила с блокнотом в руках, его голос настигал меня, словно кнут:
– Аглая, вы куда?
Я стала отлучаться в его отсутствие, а вместо записной книжки брала кипы бумаг, чтобы отвечать на случай, если он меня застанет: «Отношу бумаги на подпись», – или как-нибудь еще.