Государство здесь играет роль судьи на соревновании, обеспечивая справедливость и честность игры. Его задача – создать такие правила, чтобы каждый участник мог развиваться и достигать своих целей, не нарушая прав других. Таким образом, вся система становится двигателем прогресса, где каждый находит свое место, и вместе они строят более светлое будущее для всех.»
В выступлении Льва Михайловича прозвучала важная мысль: образование и бизнес не могут договориться напрямую, поэтому нужен посредник. «А кто этот посредник? И чьи интересы он будет преследовать? – задумалась я. – Неужели интересы тех предприятий, которые готовы заплатить больше? Государство должно способствовать созданию условий, где цели образования и производственные нужды гармонизируются без денежного давления одной из сторон».
Не осмелившись поднять руку, я так и не высказалась.
Завершив выступление и ответив на вопросы присутствующих, глава попрощался сначала со всеми, потом с некоторыми отдельно и удалился, не обратив на меня внимания.
После выступления Лев Михайлович поехал домой на своем внедорожнике. В этот день он отпустил служебный автомобиль с водителем и предпочел рулить сам. В пути он думал о прошедшем Экономическом форуме, который ежегодно проводится в Санкт-Петербурге.
Ему причиняли беспокойство воспоминания о недостаточном уважении со стороны организаторов форума, поскольку те не предоставили возможность выступить.
Мир, по его мнению, был слеп: не замечал его стального ума, способного выковать порядок из хаоса, превратить прах в сущее. Власть – не привилегия, а право, выстраданное в горниле амбиций. Он жаждал ее, как пустыня ливня, и готов был вырвать зубами, если потребуется. Его решения были резкими, как удар клинка, жестокость – рациональной, а принципы – нерушимыми. Компромиссы он не терпел, а нерешительность или робость в других клеймил как признак умственной ущербности. Такое «слабоумие», как он это называл, вызывало в нем лишь презрение, и прощать такие недостатки он не собирался никому. Однако его раздражала несправедливость: на Экономическом форуме, по его наблюдениям, трибуну доверяли тем, кого он считал посредственностями, в то время как его собственному голосу – голосу стратега и деятеля – так и не дали прозвучать.
Жизнь Льва Михайловича большей частью была посвящена борьбе за власть – достижение и сохранение. Борьба добавляла специй ко вкусу жизни. Теперь же настал совершенно иной период. Период, как он называл, затишья.