Вдруг Лила отчетливо это услышала, как в стену ударили с противоположной стороны. Удар был сильный – стену как будто попытались протаранить. Может быть, Отава пнул стену с разбега ногой? Или… головой?
– Идиота кусок, – пробормотала Лила, чувствуя, что губы сами собой растянулись в улыбке.
Громкость «Амено» убавилась. Это было неожиданно: оказывается, это так просто! Радость и волнение волной накатили на Лилу, заставляя ее сердце биться сильнее.
– Эй, Адлер!
Лила явственно услышала, что кто-то на улице зовет ее по фамилии. Она догадывалась, что это может кричать Отава с соседнего балкона. Лила лихорадочно соображала, как ей поступить: выйти на балкон или нет? Пальцы ее рук похолодели.
Если выйти – что будет? Отава бросит в нее бутылкой, как те мальчишки? А если не выходить, то что? Может, подумает, что никого нет дома?
«Нет, не подумает, – возразила самой себе Лила, – я же сама в стенку только что стучала».
А может, это не Лила вовсе стучала? А Наташка! Или… дедушка?
«Да нет, – поморщилась Лила, – куда там дедушке! Он кружку-то еле-еле в руках держит!»
– А-адле-ер! – Снова послышалось с улицы.
Лила судорожно соображала: если она не выйдет на балкон, то Отава может сделать какую-нибудь глупость. Разобьет стекла на балконе, например. Что ещё может прийти в голову этому дураку? Лучше уж выйти и постараться, чтобы ничего такого не произошло. Даже рискуя получить через открытое окно по голове бутылкой, пакетом с водой или чем-то другим из того, что он может кинуть.
Лила вышла на балкон. Она держалась гордо, но ее голова с приподнятым подбородком была готова в любой момент увернуться от летящего в нее снаряда.
На соседнем балконе стояли Отава и Ворон. Ворон, увидев Лилу, оперся о плечо Отавы и ухмыльнулся:
– Чего стену ломаешь?
Сердце Лилы чуть не выпрыгнуло из груди: она не ожидала увидеть на соседнем балконе Ворона! Он, как и Отава, раньше учился с Лилой в одном классе. Ворон Лиле нравился, но, проучившись бок о бок целых восемь лет, она с ним так ни разу словом не обмолвилась. А теперь он стоит на соседнем балконе и спрашивает, почему Лила ломает стену, которая их разделяет. Ну и дела!
– Кто из нас ломает? Уж точно не я, – Лила старалась не подавать виду, что смущена.
Ворон с Отавой переглянулись. Они были точь-в-точь как Беляночка с Розочкой, только парни: Отава – светловолосый, розовощекий и светлокожий, а Ворон – смуглый, с черными волосами и с пробивающимися над верхней губой усиками. Ребята обычно держались вместе, и когда кого-то из них звали по имени, возникала путаница – у них были одинаковые имена. Из-за этого одноклассники придумали им прозвища, похожие на их фамилии: Отавина стали звать Отавой, а Воронова – Вороном. Эти прозвища так прижились, что парни даже друг друга стали называть не иначе, как Отавой и Вороном.