Я открыл было рот, чтобы спросить “и что теперь?” у Санни, который демонстративно повернулся ко мне спиной и смотрел в окно, но внезапно понял, что этого вопроса он и ждет. И прервал он наш разговор затем, чтобы я занервничал, и начал терзаться в сомнениях, что же теперь и как вымолить себе пощаду. Рот закрылся сам по себе. Хрен тебе, мы ещё поговорим. Хотя своего он добился, я действительно занервничал.
Меня вывели в коридор, пока я гадал, что все это означает и как теперь из этой ситуации выбраться. Разговор сегодня получился очень странным, ни о чем. О природе заражения мой собеседник знал явно больше меня, тогда почему я еще жив? Меня отвели в тот же гараж, правда сковывать руки больше не стали, и оставили с моей болью в плече и груди, размышлять о том, что будет. Остаток дня я провел, изучая щели в гараже, и к вечеру знал их все в лицо, и всем им пожелал спокойной ночи, устраиваясь на жестком полу чтобы как-то постараться поспать. Я старался не думать о Джонни. Частично мне это удавалось, потому что я понимал, что в любой момент могу к нему присоединиться. В конце концов решил не ломать голову, действовать по ситуации дальше – все равно информации о том, что тут происходит, у меня почти что и нет.
Второй разговор с Санни состоялся назавтра. Сколько я не думал о нашей первой встрече, в одном я был уверен точно: как минимум второго разговора не избежать. Что-то ему все-таки от меня нужно, только вот понять бы что, и продать это подороже. И пусть он сделал вид, что всё знает и всё видел – это не совсем так. Значит, ко второму разговору надо подготовиться, чтобы затем состоялся как минимум разговор номер три. Меня даже как-то покормили вчера вечером, принеся неожиданно гроздь винограда и несколько соленых крекеров. Боль в плече и в груди не унималась, чувствовал я себя скверно. Слабость то накатывала так, что казалось, что сейчас вырублюсь, то немного отступала. В процессе исследования своей "темницы" я внимательно изучил дверь, но в щель, сквозь которую проникал луч света, ничего увидеть не смог от слова вообще. Слегка потолкал створки – очень солидно была закреплена конструкция, почти не подавалась.
На следующий день меня провели тем же путем, в тот же кабинет. Ночь прошла ужасно, от боли я почти не спал, потому не был готов не то что к разговору, но и вообще ходить. Мои конвоиры меня практически протащили весь путь. На сей раз Санни бы не один, с ним был еще один мужчина, лицо которого показалось мне знакомым, но вспомнить его я не мог. Не он ли обо мне все знает? Мог я его встречать в Центре? Нет, не помню.