– А ты позови меня беззвучно, и я предстану перед тобой невидимо. Тогда спроси меня, и я отвечу.
– Да, правда, иногда я слышу чужие мысли… но редко. Лучше мне удается передавать свои собственные. Или мне это только кажется?
– Ну, здесь ты кое в чем прав, – с оттенком высокомерия проговорил Арун. – Ты обладаешь некоторыми способностями… не без того… и в степени, которая могла бы удивить даже жрецов.
«Да он пугает меня», – пронеслось в голове у Инебела.
– Но всякое мыследейство есть грех не только потому, что оно запрещено законом, выбитым на ограде Закрытого Дома. Оно нарушает законы естественного предназначения, по которым ногам полагается ходить, рукам – принимать формы, сообразные с работой, а голове – сопоставлять свой опыт с уроками чужой жизни, дабы от соприкосновения твоих мыслей с чужими, как от удара двух кремней, рождались разгадки сокровенных тайн.
– Значит, я хожу на руках?
Младшие гончары дружно заржали.
– Да не без того, – проговорил Сиар, намеренно или нечаянно подражая интонациям отца. – Образно мыслишь, юноша, образно, но верно.
– Но тогда, – сказал Инебел, словно не замечая реплики Сиара, – тогда, учитель, как я смогу услышать твои мысли, чтобы согласовать с ними свои поступки? Ведь течение моих мыслей отличается от твоих, как левая рука от правой.
И тут Арун наконец вспылил, хотя с ним такое бывало не часто.
– Думай своей головой, а не лезь в чужую! Припоминай виденное, сопоставляй! Выуживать из старших готовые мысли – о таком только худородку впору мечтать. Ты глаза раскрой пошире да кругом гляди, а не только на нездешнее-то обиталище! А потом думай! Ты у меня в доме покрывала клетчатые, наградные, что на зависть всей улице, – видал? Не видал. А чтоб урока мой дом не исполнял, слыхал? Не слыхал. Значит, и из кожи вон я не лезу, и забивать себя в землю не позволяю. Ты вон сколько лет секрет краски своей искал?
– Да более трех…
– А взамен получил? Тряпку. Вычти-ка! У кого разница?
– Так во славу Богов Спящих…
– В Закрытом Доме разница. У Неусыпных.
– Все тайны земли и неба принадлежат Спящим Богам, – твердо проговорил Инебел. – Не отдать принадлежащее – воровство.
– А на кой нечестивый корень все это Спящим? Даже Богам? Ты вот когда спишь – тайны тебе недостает? Ну, что молчишь? Что надобно, чтобы спать сном сладостным и легким?