Потом, уже в следующем сне, постучали в дверь.
– Войдите, не заперто. – А и возжелай он закрыться – не смог бы. Замков на дверях не было, таких замков, которые можно открыть и закрыть изнутри.
– Не обеспокоил доблестного специалиста по пустыням?
– А… Добрый вечер. – Быков нашарил наконец шнур плафона, дернул и теперь привыкал к свету.
– Вижу, обеспокоил. Но с самыми лучшими намерениями. – Юрковский стоял в проеме двери, свежий, стройный, просто английский лорд на рауте.
– Рад тебя видеть, пижон. – Быков действительно был рад. Сразу по возвращении Юрковский и Дауге исчезли. Иоганыч, конечно, в госпиталь попал, а вот Володька… Даже обидно было. Но Крутиков объяснил, как всегда, просто и доходчиво: служба.
– А уж я-то! Ты давай поднимайся, нам срочно лететь туда. – Юрковский показал пальцем на потолок.
– В космос? На Венеру?
– Вошел во вкус, космопроходец. Не на Венеру. Нас хотят видеть очень ответственные лица.
– Прямо сейчас?
– Именно. Покоя лишились, подай, говорят, сюда специалиста по пустыням, и все тут. Снарядили экстренный гидроплан, аллюр три креста, и вот я здесь. А к утру требуется быть там. Ты собирайся, назад возвращаться не будем. За четверть часа уложишься?
– Уложусь, – коротко ответил Быков.
Хватило четырнадцати минут, вместе с бритьем и чисткой зубов. Все это время Юрковский говорил о пустяках, передавал приветы от незнакомых людей, ходил по комнате, комментируя репродукции на стенах.
В коридоре мелькало лицо доктора, но входить тот – не решался.
– Я готов. – Быков поднял чемоданчик, девять килограммов личных вещей.
– Ничего не забыл?
– Предписание, оно…
– Товарищ, можно вас? Документы на товарища Быкова готовы?
– Пожалуйста. – Доктор протянул коричневый конверт; Юрковский заглянул внутрь, потом сунул конверт во внутренний карман шинели.
– Все, Алексей, при нас документы. – Он нарочно сделал ударение на второй слог, на «у».
– До свидания, – попрощался с врачом Быков. – В другой раз сыграем.
– Непременно, непременно сыграете, а пока – прощайте. Слушайте утренние новости. – Юрковский повел Быкова наружу.
Идти пришлось к самому пирсу. Пропустили, часовой даже под козырек взял.
– Ты не упади смотри, – предупредил Юрковский.
Из темноты выплыл катер, катерок даже, маленький, вертлявый.
– На нем? – не мог поверить Быков.
– Сто метров. Кабельтов – по-морскому. Вытерпишь?