– Да, – ответил женский голос.
– Можно поговорить с Лешей? Очень нужно.
– Зачем?
– Света, просто дай ему трубку. Это важно!
Она фыркнула, пробурчала что-то невнятное и позвала его к телефону.
– Даша, что-то с Соней? – взволнованно спросил некогда любимый человек.
– Нет, с ней все в порядке. Я отвела ее на танцы. Леш, помнишь случай с твоим отцом?
– Снова предчувствие?
– Уже всех обзвонила, только вам…
Волнение вдруг усилилось. Я посмотрела на свой неподдающийся пояс, схватила в охапку ключи и бросилась на лестничную площадку. Сзади громко хлопнула дверь. Под ногами замельтешили ступени.
– Держи меня в курсе дела, – проговорил Леша, и я на бегу спрятала телефон в карман.
Стоило попасть на улицу, и волосы разметал порывистый ветер. На голову упала тяжелая капля дождя. Я поспешила пересечь двор и обойти девятиэтажку, за которой находился пешеходный переход. До дорожного полотна оставалось немного, когда я вдруг увидела Соню с оранжевым шариком в руке. Дочь шла вприпрыжку, что-то напевала, размахивая сумкой со сменной одеждой.
В порядке… С ней все в порядке.
Едва я облегченно выдохнула, как по луже на обочине пошла сильная рябь. Неподалеку от Пуговки промелькнул темный силуэт, тотчас скрывшийся за широким стволом дерева. А я замедлилась.
– Мама! – восторженный оклик тут же сменился испуганным криком.
Справа раздался визг тормозов. Дочка бросилась ко мне. И не успела я испугаться из-за приближающегося к малышке капота красной машины, как с другой стороны увидела еще один автомобиль.
«Соня!» – зашлось в припадке сердце.
Пара метров между нами. Черная решетка серебристой «ауди» уже была в опасной близости от дочери. Не успеть! Однако я бросилась к ней, прыгнула в последний момент и вскоре услышала всплеск воды.
Холод. Страх за Пуговку. И оранжевый шарик, полетевший к облакам.
Легкие опалило жаром. Меня с дочерью в руках унесло в смолистые глубины лужи. В какое-то мгновение показалось, что земное притяжение дало сбой и небо оказалось с другой стороны, на дне.
Дезориентация. Впервые я поняла значение этого слова в полной мере.
Неопределенный шум в ушах, напоминающий одновременно гул машин, завывание ветра, детский крик и ржание коней. Черное водное пространство озарилось светом, но перед глазами все смешалось в единую массу. Вместо отчетливых картинок были размазанные силуэты, мигающие точки, усиливающаяся темнота. И ощущения… Никогда в жизни я не чувствовала подобный дискомфорт. Морозный холод, испепеляющий жар и бесконечные удары тока.