– Хорошо, давай начнем. – Неестественно спокойно донесся голос Алексея.
– Ставим ставки. Лично я – за Антона. – Сказал Андрей. Видимо, он не забыл о своем обещании.
– Нет, стой… Алексей, мы можем поговорить?
– Э? – Подал голос один из компаньонов Алексея. – Зачем? Деритесь уже!
Алексей смотрит вниз, потом – на меня, и улыбается:
– Нет, все уже решено.
Не успевая сказать «понятно», я чувствую, как по моей левой щеке прилетает удар.
Я уклоняюсь, но слишком поздно.
На спине у меня все еще висит рюкзак. Первым это замечает Андрей и кричит во все горло (очень громко):
– Э-э-э! Стопэ! Остановитесь. Надо снять вещи-то!
– Ой, действительно. Леха, ты куда торопишься?
– Не подумал про вещи…
Андрей быстро и энергично помогает мне снять рюкзак. На другой стороне «ринга» Алексею тоже помогают.
Вот мы и освободились от лишних вещей. Значит, прямо сейчас будет драка? Но как и куда бить? Я даже не знаю, как драться. Отец меня не научил… А должен был? Нет, конечно… но все-таки. Можно предположить, куда бить будет больнее, но я не садист, чтобы причинять боль, однако, места, где боль будет больше, замедлят соперника, отчего будет легче его победить. Я знаю только одно такое место – между ног. Но бить туда – нечестно. Это такое негласное правило.
Алексей сразу же набрасывается на меня, быстро махая руками, так что мне приходится только уворачиваться от его ударов. Удивительно для меня самого, что я так легко нагибаюсь и блокирую удары. Наверное, помогла разминка на физкультуре – вот ведь хороший школьный предмет! Никогда не перестану им восхищаться. Пока я думаю о том, куда бить, Алексей не дает мне прохода. Он целится, и я это вижу, мне в голову. Для того, наверное, чтобы меня нокаутировать. Но… неужели он пойдет на такое? Не будет же ни крови, ни тяжких телесных? Правда?
Почему-то мне на ум пришло такое: однажды я спросил у отца: «а какого цвета кожа?». А он ответил: «ну, телесного». «Телесный» цвет для меня – один из самых загадочных и непонятных. Есть такая категория цветов, с которыми не все так однозначно… Их, что называется, можно понять, только увидев собственными глазками. Но мне это недоступно. Поэтому создаются такие непонятные слова, обозначающие цвета. И, как я заметил, их с годами становится только больше. Они накапливаются. Вот бы их увидеть!