Оррик любил подобные наставления. Хотя сейчас ему мешала разглагольствовать назойливая подозрительность, напоминающая, что человек, один раз затеявший драку на ровном месте, может затеять снова.
– А ведь меня уже предупреждали об этом, – вздохнул Номин. – Предупреждали, что настоящий бой – совсем другой.
– Мир был бы куда прекраснее, если б человек мог просто послушать предупреждение и тут же исправить свои недостатки.
– Угу. А вот тот предел движения по Пути, о котором ты говорил – это завершённость ступени Молодости?
Оррик пожал плечами:
– Я не великий учитель боевых искусств, просто человек с некоторым опытом. Твёрдо сказать не возьмусь. Но судя по тому, что я видел, выходит так. Не знаю ни одного примера, хоть из жизни, хоть из книг, чтобы на Зрелость кто-то прорвался лишь тренировками. Даже если это тренировки с вывертом, придуманные так, чтобы дваждырождённый столкнулся с собственными слабостями и преодолел их.
Номин посмотрел на Оррика странно:
– Учителя нашей школы говорят, что Ступени Детства и Молодости лишь закаляют тело, разум и дух, а ступень Зрелости преображает дваждырождённого – а найти дорогу к преображению каждый должен сам, на своём опыте. Но я слышал и другое… – он замялся.
– Что к прорыву на Пути духовных боевых искусств можно прийти через убийства?
– В Великом Инзе уже давно мир, только на границах варваров гоняют. Последний большой мятеж был лет десять назад, да и тот прошёлся лишь по дальним восточным пределам. Даже между школами боевых искусств нигде нет смертельной вражды. Мне сказали, что в нашем поколении ещё никто из мастеров боевых искусств не достиг Зрелости, а в предыдущем достиг один. И что это из-за тихой жизни, которая убивает саму суть боевых искусств.
Оррик некоторое время молчал, потирая подбородок двумя пальцами. Затем сказал:
– Я вот слышал, что для прорыва на Зрелость нужно совершить невозможное. В этом есть некая загадка, не так ли – как отличить то невозможное, которое сила Второго Дыхания каждый божий день обращает в возможное, от того невозможного, которое нужно для прорыва? И в словах твоих учителей тоже есть похожая загадка. Люди преображаются с каждым прожитым днём. В чём отличие преображения, нужного для Зрелости? Я не знаю, какая загадка ближе к сути, и тем более не знаю правильного ответа. Может быть даже так, что всё это лишь красивые слова, а на самом деле для прорыва нужны некие тайные средства. Я только уверен, что никто и никогда ещё не прорывался механическим повторением действий, которые под силу и простому смертному. Даже если это убийства ради убийств. Знаешь, как война и кровопролитие, наверное, помогут тебе прорваться? Превратив тебя в чудовище, способное на вещи, которые для нынешнего тебя, были бы невозможны. Ну, скажем, поднести мне яда, вместо исцеляющей мази, ради мести за неудачный бой, а потом перерезать всех в этом притоне, чтобы некрасивая история не выплыла.