Анба смерил Оррика и Чиона взглядом, голоднее, чем у всякого оборотня:
– Оборотням положено заявлять о себе властям, где б они ни жили. И носить особый знак. Не только в городах.
– Сам и носи этот твой «особый знак»! – ощерился Чион. – Если околеть охота! Кто меня с ним хоть на порог-то пустит?
– Тише, тише, – властный голос судьи Зандана пресёк начинающуюся перепалку в зародыше. – Анба, наставления Всепобеждающего Владыки потомкам указывают весьма ясно – Второе Рождение всегда важнее рода и племени смертного, когда речь заходит об определении положения. И раз оборотней мы всё же причисляем к смертным, пусть и страдающим от опасного для окружающих недуга, то и получается, что Чион в первую очередь дваждырождённый, а во вторую – оборотень. И эта логика закона подтверждается практикой. Потому что, как известно, после второго рождения оборотень становится высшим оборотнем и приобретает полный самоконтроль в любой форме. А Чион является дваждырождённым, исходя уже из того, что он выжил после удара Призрачного Клинка, Путь у тебя какой, кстати, Чион?
– Путь Воплощения.
– Облик зверя? Вполне разумно с твоей стороны развивать и усиливать врождённые способности. А звериная форма? Волк?
Чион только кивнул.
– Понятно. Если ты поможешь нам с поимкой Призрачного Клинка, то не просто получишь часть награды – возможно, я смогу найти тебе место, соответствующее твоим талантам.
Судья перевёл взгляд на Оррика:
– Почтенный и многоуважаемый слуга императора, если ваша миссия секретна, будет ли мне, по крайней мере, позволено узнать, чему мы обязаны вашей помощью и можем ли мы рассчитывать на эту помощь в дальнейшем?
Оррик ненадолго задумался. Судья был умён, возможно что-то подозревал. Вопрос его с виду вполне резонный, но при этом цепляющий прямо за противоречие между образом обладателя золотой байсы с секретным поручением и реальными действиями Оррика.
Но Оррик и сам был не лыком шит:
– Обязаны вы тем, что Призрачный Клинок теперь будоражит всю область. Может я и немного видел в Бугуо, но достаточно, чтобы это понять. А рассчитывать можете ещё на две ночи, не считая нынешней, и три дня.
Оррик и вправду теперь испытывал вполне искреннее желание изловить этого Призрачного Клинка и посмотреть, что случится с самим убийцей, если его разрубить надвое. Оррика на самом деле не очень сильно волновало, что там будет с областью. Просто ему не нравилось, когда ни за что, ни про что нападают на хороших людей, с которыми он успел немного сдружиться. А вот срок он назвал случайно, исходя из времени, определённого его обетом.