– Конечно, дам, дорогая. Как тебе откажешь?
– Я серьезно. Дадите 400 рублей?
– Я тоже серьезно. Когда я тебя обманывал?
– Никогда не обманывали, – затрясла Роза головой. – Тут один мой знакомый обещал меня устроить продавцом в коммерческий киоск. Сначала я буду работать на пару с продавцом, а потом одна. Классно? Вам не надо димедрол? Таблетки «Элениум». От них крыша едет. В субботу галькина мать на нас набросилась. Мы замешали ей в водку димедрол. Так она полтора суток спала. На работу проспала. Вы только не смейтесь, когда галькину мать увидите. Я вчера ходила к одной девчонке. Это было вечером, часов в 11. Стала выходить, спускаюсь по лестнице – и сзади волосатая мужская рука. Схватить хочет. Классно, да? Я как закричу на весь подъезд… и скорее вниз. И никто даже не вышел на мой крик. Наверное, мне показалось. Крыша поехала. А может, кто-то хотел подшутить надо мной. Страшно было. Ой! – вздрогнула Роза. – И никто даже не вышел на мой крик. Почему?
– Потому что своя рубашка ближе к телу, – легко объяснил Антон Павлович.
– Страшно стало жить. Бот так убьют, и никто знать не будет. Страшно.
– Конечно, страшно, милая, – потянулся Антон Павлович рукой к лимончикам.
Роза в свою очередь запустила руку в семейные трусы Антон Павловича.
– Почему вы меня стесняетесь? – встав на колени, заунывно протянула Роза. – У-тю-тю-тю-тю. Сладкие ушки.
Антон Павлович крутил головой, было щекотно.
– Роза, когда я тебя увижу в платье? Меня уже тошнит от твоих дырявых гетр.
– Денег жалко. Мне самой надоела эта рвань. Меня называют обдергайкой. Дадите мне 400 рублей?
– Мы же договорились. Слово мужчины. Я тебе охотно помогу. Я твой друг. Чай будешь? – встал Антон Павлович.
– Давайте.
– Я не буду. Я уже ужинал.
– Поднимите меня, – протянула Роза руку.
Антон Павлович встал с дивана, подал руку.
– Тяжелая я? Да? – поднявшись, робко спросила Роза.
– Нет. Яичницу сделать?
– Сделайте.
– Пошли.
Пройдя на кухню, Роза закрыла дверь, села за стол. Антон Павлович нарезал хлеб, достал печенье, сделал яичницу, налил чай, как всегда, и ушел. Роза осталась одна. Стало страшно. Эта волосатая рука. Роза не стала пить чай, съела яичницу без хлеба, скорее прошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь.
– Поела?
– Поела, – села Роза на диван. – Курить так хочется.
– Вытри подбородок. Он у тебя сальный.