– Мужика бы тебе хорошего, Соня, чтоб не вот так в одиночку все тянуть на себе.
У меня был такой. Любящий, серьезный, надёжный…но все рухнуло в одночасье…
Вспомнив, благодаря Гале об Артуре, толкаю тяжелую дверь и меня сразу же обдает вечерней прохладой. Я растираю предплечья, верчу головой. Немного постояв под крышей здания, которую держат массивные колонны, спускаюсь по еще одной веренице ступенек и иду на остановку.
***
В нашей с папой двушке темно и пугающе тихо. Я быстро нахожу рукой выключатель, сбрасываю ненавистные туфли прямо у порога и несу пакет с продуктами на кухню.
Ужин сегодня у меня будет скудный. До зарплаты еще далеко, да и деньги мне нужны для более важных дел.
Артур оплачивает операцию, дорогостоящее пребывание в стенах больницы и лекарства. А все остальное на мне: обеды, витамины, фрукты–овощи, любимые папины книги. Да и мне надо на что–то жить, элементарно проезд и какой никакой перекус. Так что, придется чуть–чуть потерпеть. Но не впервой же, осилю.
Смайл с грустной улыбкой, нарисованный мной утром, настойчиво глядит на меня с холодильника. Лезет в душу, скребётся в ней. Беру маркер и перечеркиваю его крест–накрест. Рисую рядом разбитое сердечко. Жирно–жирно вывожу контур и, вздохнув, понимаю, завтра меня ждет ад.
Разбитое сердце превратится в кровоточащее месиво. Артур хоть и не будет моим боссом, но пересекаться мне с ним придется. Постоянно. И с Алиной тоже.
Алина…
Начинаю распаковывать пакет и, взяв батон вареной колбасы, припечатываю его к столу. Не знаю, как выдерживают деревянные ножки.
Чернышевская Алина ни за что не оставит меня в покое, ведь я чуть было не вышла замуж за ее брата, и не лишила ее возможности получить отцовский бизнес.
Я приседаю на табурет, подпираю голову руками и плачу. Смогу ли я противостоять ей? Справлюсь ли с ее нападками? В прошлом, она прошлась по мне катком, смеясь во все горло и счищая мою плоть с брендовых туфель.
Вся трясусь, и фарфоровая перечница с солонкой побрякивают. Возле уха тоже что–то звенит. Часы. Поглаживаю потёртый ремешок, обвожу пальчиком циферблат и шепчу сквозь слезы: дочки полицейских не плачут…