Артур осматривает меня с головы до пят.
– Я не думала, что мы когда–нибудь встретимся и не думала, что скажу то, что скажу. Но, Артур…Артур Алексеевич, простите…мне очень нужна эта должность…Я на многое способна, я…
– Я знаю на, что ты способна. – Прищуривается сильнее, не меняя положения. В кабинете становится душно. Воздух сгущается за доли секунд. – Но я не беру на работу тех, кому нет тридцати и у кого нет детей.
– Что? – те девушки, которые мнутся в коридоре, уж точно не являются мамочками и им меньше тридцати. Даже двадцати пяти. Он придумывает правило только что. Нарочно. – Я не уйду отсюда, пока не получу желаемое.
– Хм. Интересно. Надо бы познакомиться лично с твоим резюме, и больше не доверять старой козе из кадрового.
Артур берет пульт со стопки бумаг, жмет на кнопку и стеклянную стену закрывают жалюзи.
– Тогда поговорим по–другому. На что ты готова, Софья Романовна? – Шагает от своего стола в моем направлении. – Уверен, что на всё. По глазам видно.
– Артур Алексеевич…– застываю от ауры, которая исходит от него и парализует на месте.
– Что? – проводит пальцем по моей горячей щеке. – Тебе очень нужны деньги. Иначе бы давно убежала, сломя голову. Я таких людей, как ты Евсеева, насквозь вижу.
– Вы правы. Я бы дала вам пощечину и убежала. Но деньги мне сейчас нужны, как никогда.
Он самодовольно улыбается.
– Тогда поговорим по–другому. Не против?
– Не против, – мотаю головой из стороны в сторону и не свожу взгляда с Артура. – Без работы я не выйду из этого кабинета.
– Верное решение. Я крайне рад.
Чернышевский игриво скалится, отступает, резко разворачивается на месте и сует руки в карманы брюк. Я сначала буравлю глазами его широкую спину, а потом лицезрею суровое лицо. Чего он хочет? Какое условие мне поставит?
Три года назад я сделала ему очень больно. Ужалила в самое сердце и сбежала, уехала с папой в соседний городок. Мне хотелось начать жизнь с нуля, перевернуть время, проведенное с Артуром, словно страницу книги.
Мы разные. И всегда не подходили друг другу. Богатый наследник, мальчик, выросший с золотой ложкой во рту, ценитель дорогих украшений, элитного отдыха и коллекционер миниатюрных фрегатов.
И я. Девочка без роду, без племени. Без матери.
Глубокий, медленный вдох дает мне небольшую фору. Утихомириваю скачущее галопом сердце, сглатываю игольчатый ком.