Он бросил в пустое ведро пару грязных перчаток, налегке запрыгивая в салон. Лёша не был жаден от природы, зато чувство опасности своевременно оповещало о возможных неприятностях.
«Ещё не хватало в последний день взойти на Голгофу, сгибаясь, вместо Креста, под тяжестью мешка картошки. Ситуация проста и незатейлива: совхозу мы больше не нужны, поэтому они могут врезать от всей души, как говорится, «дать ворам по рукам». Информацию ведь сложно утаить: наверняка местные уже всё про нас знают», – размышлял он.
Но всё закончилось благополучно.
Автобусы со школьниками не стали досматривать на совхозном посту взвешивания, и «несунам» удалось сорвать куш.
«Глупенькие везунчики, – возникшая мысль имела снисходительный оттенок. – Однажды влетите, как пить дать! Насчёт меня – не факт».
Постепенно с новыми одноклассниками у Лёши начал налаживаться контакт.
Хи-хи, ха-ха на уроках, посиделки в окрестных дворах, в обществе местных хулиганов, пиво, тайком от родителей покупаемое на «обеденные» деньги и выпиваемое под звуки гитары – всё это быстро сплотило коллектив нового Лёшиного класса, сформированного из прошлогодних классов «В» и «Г».
К тому же, самым необъяснимым образом и лишь на третий день учёбы в Лёшином классе появился новый ученик.
Физиономия Хобота возникла в дверном проёме кабинета английского языка во время второй перемены. Высокомерно-поднятые брови и нагло-оценивающий взгляд светского ловеласа были до боли знакомы по совместной учёбе в прошлой школе № 9: в классах с «первого» по «восьмой».
Лёша приподнялся из-за парты, кивая старому приятелю.
– Ты какого хрена здесь делаешь? – не удержался он от ехидцы в голосе.
– А ты ещё не понял? – Миша Славнов придал своему лицу самое серьёзное выражение. – Нашего класса больше нет: его расформировали полностью. Эта нехорошая тётя, сам знаешь какая, с причёской в виде волосяного клубка на затылке, распылила нас по городу, насильно изгнав из родной школы. Прямо не завуч по воспитательной работе, а реинкарнация средневековой инквизиции. Дай ей волю, то весь класс 8 «В» на костре бы спалила – одним чохом, включая классного руководителя – Леонида Абрамовича Юзефовича.
Хотя нет.
Юзефович заслуживает индивидуального костра, не хуже, чем у философа и поэта Джордано Бруно. И пусть он оттуда, из огненного пекла, кричит о том, что «