– Трёхочковый, – присвистнул, проплывая на расстоянии вытянутого костыля Капитан. – И… нарушение.
Леон чертыхнулся про себя и перевёл взгляд со стакана на плот из пенопластовой коробки от огромного телевизора, а потом на его капитана, которого звали Капитан. Между ними, жителями парка аттракционов, и другими ними, жителями реки, было соглашение о разделении ресурсов. Собирать бутылки они могли только на земле, а жители реки не могли выйти на сушу и собрать что бы то ни было с травы или мусорки. И так далее и так далее. И вот он сейчас нарушил хлипкий баланс и нейтралитет.
В другой раз можно было просто отдать добычу или натравить собак (у них на суше есть собаки, а речные могут разве что кидаться нарыбачеными ботинками). Но Капитан был очень принципиальным, каким становятся бомжи не первого года свежести. Он засвистел протяжно и с интонацией, используя по-разному заломаные оставшиеся пальцы. Речные, которые уже не спали, стали подтягиваться к месту преступления.
Если собрать весь мусор, который когда-либо кидали в реку, то можно построить отличный дом. Примерно этим руководствовалась большая часть речных, собирая выкинутые когда-то велосипеды, доски, ветки, очищая и складируя их на старых лодках. Лодки были настолько старыми, часто старше своих владельцев, что их было дешевле потерять, чем пытаться отремонтировать, продать или затопить. Капитан такие лодки "находил". Текущей было всего 60 лет и с момента их знакомства, она выросла вверх на два этажа. Там, на веранде из старых оконных рам ютились сам Капитан, Капитанша и Капитанская дочка.