Нужно отметить, что писатель из числа ученых и философов имеют более обширный познавательный замысел и цель, то есть в них нет бытовой приземленной идеи. Они хотят что-то сказать нам об определённых высоких вещах и если им действительно есть что сказать, то их работа выстраивается вокруг определённых философских идей как некоего стержня. При этом они в своих художественных произведениях на фоне огромного массива информации, преподносят эти мысли в неявной форме, чтобы читатель мог бы самому добраться до скрытой истины. Между тем, для читателя далеко не просто понять идеи со всей ясностью. Ему требуются определённые усилия и умения, чтобы увидеть то, что автор намеревался сказать через художественное слово. Если бы сам автор в доступной форме пересказал бы содержание философской мысли, заложенной в этой книге, то читатель, безусловно, испытал бы мощное воздействие замысла его автора. Но как достигнуть такого эффекта?
Как ни странно, на каком-то этапе становится понятным, что автору самому нужно изложить итоги философского анализа той или иной своей художественной книги. С одной стороны, важен результат – читатель сумеет понять философский смысл прочитанного, понять сущность оригинальных идей и мыслей, а этом позволяет ему в последующем понимать в художественных книгах нечто большее, закрепить в своем опыте познание новых идей, мыслей, принимать участие в со-творчестве с автором. С другой стороны, важен результат – коллеги по цеху науки и философии также получать возможность понять авторский замысел. Ведь понятно, чтобы создать нечто свое им нужно «разрушить» чужие философские тексты, то есть разложить их на множество отдельных утверждений и на этой «развернуть», преобразовать собственные суждения и позиции.
П.Бергер и Т.Лукман пишут: «Переключение внимания на конечную область значений – гораздо глубже и основательнее. Переключение внимания при переходе от одной реальности к другой носит характер скачка. Этот скачок требует немало усилий, он представляет собой «радикальное изменение напряженности сознания». Хотя понятно, что воспроизведение, фиксация в словах и передача чужого опыта вызывает сложности, а результат такой передачи часто оценивается как искажение. Чтобы не было какого-либо недопонимания авторской мысли, идеи, суждений автору самому приходится уже на философском тоне изложить базовые моменты своей книги, что, естественно, облегчает восприятие коллегами авторской мысли, что полезно для создания целостного текста, но уже их исследовательского замысла.