Франция, Прованс
Весна 1940 года
Тем утром в начале мая Канны, старинные, тесно застроенные, все еще оставались причудливой звездой Лазурного Берега. Весна пришла в Прованс, и яркое солнце заливало город абрикосовым сиянием. За бульваром белел песок пляжа, и золотые искры танцевали на зеленой глади моря. На Лазурном Берегу невозможно было поверить в то, что железный кулак рейха уже схватил Чехословакию, Польшу, Норвегию и Данию. Но в городе ходили упорные разговоры о том, что немцы нацелились на Францию.
Габриэль Шанель – для большинства Коко – не верила в то, что это может оказаться правдой. Она сидела за столиком в тени на бульваре и смотрела на море. Перед ней стояла чашка чая, как это бывало практически всегда, когда она жила в «Ла Паузе»[1], своей вилле на побережье. Она смотрела по сторонам, наслаждаясь свежим соленым воздухом. Хорошо ненадолго уехать из Парижа, подальше от стрессов войны, от размышлений о том, что будет дальше, и от тех толп, которые наводнили Париж, спасаясь бегством из городов и селений у границы с Германией. Как только они поймут, что зря снялись с места, они вернутся домой, и Париж снова вернется к нормальной жизни.
Коко не тревожилась, скорее, испытывала легкую досаду. Франция объявила войну Германии девятью месяцами раньше, и с тех пор ничего не произошло. По крайней мере, здесь, на Ривьере. Странная война, подумала Коко. Даже герцог и герцогиня Виндзорские не покинули свою резиденцию на мысе Антиб, неподалеку отсюда. Если бы немецкое вторжение было неминуемым, Дэвид первым бы уехал, невзирая на дружбу с немецким фюрером.
Бывший король Англии, Эдуард VIII, которого в ближнем кругу звали Дэвидом, не скрывал своего восхищения Гитлером. И после того как Дэвид отрекся от престола ради женщины, которую любил, фюрер принимал его в Берлине с королевскими почестями. Но столкнуться с реальной войной – это совершенно другое. Дэвид совсем не такой стойкий, как Уоллис. Под любезными манерами и ухоженной внешностью герцогини скрывалось острейшее жало, которое при необходимости выпускало яд скорпиона. Коко видела, как Уоллис до смерти жалила тех женщин, которые подбирались слишком близко к Дэвиду.
Но большинство мужчин и поначалу некоторые женщины влюблялись в камуфляж Уоллис. Даже министр иностранных дел Германии фон Риббентроп, отличавшийся непростым характером, влюбился в нее. По крайней мере, ходили такие слухи. Он посылал Уоллис букет красных гвоздик каждое утро в течение нескольких месяцев перед ее свадьбой с Дэвидом, даже когда в Британии разгорался скандал из-за его отречения.