Вскрикивать она не стала, просто сморщила лицо от неприятных ощущений, благо что они не растягивались на долгое время. Уже скоро она изумленно подняв брови как бы ушла в себя, глаза по крайней мере ее были пустыми и Этор понимал почему. Сейчас она учится общаться с Вереном, учится принимать мысле образы и отправлять их ему обратно.
– Слова они тоже понимают, – сказал Этор большей частью для Иланы и Этель, – Но образами им проще, все таки человеческая речь им чужеродна.
Илана и Этель возгласов не удержали и ручками принялись потирать виски, и болезненно морщились, но все же тоже справились со знакомством, под вящее удовольствие вожака. Этор понимал его эмоции, псу нравилось то, что происходит, нравились эти женщины, ведь эмоции они понимали даже лучше чем слова. А от них не шло, как ни странно, ни страха, ни агрессии. Только радость и удовольствие, предвкушение дружбы наверное.
– Мы ему понравились, – проговорила удовлетворенно Эрна и посмотрев Этору в глаза лукаво улыбнулась, – Пусть переезжают, место мы найдем. Верен говорит, что хочет к нам. Там где они сейчас слишком много людей и совсем нет травы. А у нас все же парк, пусть и страшно запущенный.
– Конечно, пусть, – согласился Этор, – Да и люди с ними еще переедут. Многие ребята сейчас заботятся о них, о щенках. Вот и тут продолжат.
На этом собственно знакомство и закончилось, Верен уехал обратно, но уже сегодня же вернется вместе со всей стаей и детьми, что заботились о них. Немного взрослых останется там, бросать ребят Тоби и Нила никто не собирался. Эрна же ушла советоваться с софистом и была удовлетворена его умом и изворотливостью. Она просто выкидывала перед ним проблемы и он выдавал десятки вариантов их решения, причем больше половины были для нее просто новинками, о подобном она даже и не думала. А ведь многие варианты решения были основаны на криминальном образе мышления. К примеру пока она думала как законно найти подход к человеку и уговорить его сделать так, как нужно для семьи. Нарас предлагал просто отправить к нему людей организации и человек с радостью сделает все, что Эрна захочет. Лишь бы снова их не видеть.
Этор же опять зарылся в архивы, причем вдвоем с Этель. Правда она не забывала тяжко вздыхать, чем постоянно вызывала его улыбку, но то, что историю надо изучить понимала, так что продолжала корпеть над бумагами. То что читал Этор его здорово изумляло, он думал что деяния великой семьи будут воспеты, а провалы просто стерты, но все было несколько иначе. Семья не стеснялась описывать и свои неудачи, свои промахи, своих нерадивых представителей, как оказалось люди, что позорили честь семейства просто отстранялись и от власти, и от возможности общения с другими семействами. Они попадали в изоляцию и не имели права ее покидать.