– Душа – понятие абстрактное, Александр Иванович. А время – ресурс вполне конкретный и невосполнимый. Но вы же не за философскими дебатами пришли?
Прямота – еще одно новое качество профессора. Раньше он мог часами ходить вокруг да около, прежде чем перейти к сути. Теперь – сразу к делу. Эффективно? Возможно. Но что-то важное терялось в этой эффективности.
– Удивлен, что вас не было на военном совете, – начал я, решив не сразу выкладывать свои подозрения. – Вы же теперь ближайший советник Его Величества, к тому же исполняющий обязанности министра финансов. Как же так – обсуждаем судьбу Империи, а главного финансиста нет?
Гинце поправил очки – единственный жест, оставшийся от прежнего профессора, хотя теперь и он казался отрепетированным.
– У меня было множество неотложных дел. Финансовые потоки требуют постоянного мониторинга, особенно в условиях военного времени. Плюс строительные проекты, исследовательские программы, административные вопросы…
– По строительству этих мегалитических сооружений? – я не удержался от усмешки, кивнув в сторону панорамного окна, за которым виднелся растущий как на дрожжах новый императорский дворец. Белый мрамор сверкал на солнце, строительные принтеры размером с космический линкор методично наращивали этаж за этажом. – Серьезно, Густав Адольфович? Мы в разгаре гражданской войны, враги со всех сторон, ресурсов в обрез, а вы дворцы строите?
Профессор проследил за моим взглядом, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на прежнее оживление. Но только на мгновение.
– Это необходимо, Александр Иванович. Символы имеют колоссальное значение в государственном строительстве. Народ должен видеть, что новая власть не просто удерживает позиции, но и строит будущее. Психологический эффект от возведения дворца превышает его стоимость в разы.
– Психологический эффект? – я покачал головой. – Вы же дрались с нами за каждый использованный бриллиантовый империал! Помните, как торговались с Бобом за цену модернизации «2525»? Как считали каждую заклепку на крейсере? Профессор, который неделю назад экономил каждый рубль, теперь транжирит деньги направо и налево!
Гинце выпрямился, и его лицо приобрело выражение спокойной уверенности – именно это выражение раздражало меня больше всего в «новом» профессоре.