«Спокойно, сейчас все пройдет», – мысленно произнес Айтор, заставив себя продолжать. Затем он обернул кисти трупа прозрачной пленкой, чтобы сохранить их в максимально нетронутом состоянии.
– Похоже на то, что он упал в море, ударился и утонул. Что скажешь? – настаивал инспектор.
– Вы измерили его рост? – спросил Айтор.
– Метр девяносто три, – ответил один из криминалистов, державший папку с записями. – Взвешивание мы не проводили. Водолазы, которые его вытаскивали, сказали, что у него в желудке большое количество воды.
Айтор надавил на живот трупа, и на его безжизненных губах показалась розоватая пена. Судмедэксперт поспешил взять образец.
– Ну, так что ты думаешь? Вроде все ясно, да? – в третий раз спросил инспектор Эчеберрия, продолжая настаивать.
– Без обид, но ты не мог бы пока оставить нас тут поработать? Я понимаю, что в таких обстоятельствах возиться некогда и все такое, но, поверь, нам нужно хотя бы немного времени.
Айтор быстро подписал этикетку на контейнере и, убрав его в свой чемоданчик, пристально посмотрел на полицейского.
Помолчав несколько секунд, инспектор Эчеберрия расхохотался.
– Хорошо-хорошо. Как скажешь, парень. Пойдемте, судья, дадим пока поработать экспертам. Помогайте судмеду, если будет необходимость, – велел инспектор криминалистам, прежде чем удалиться.
Айтор вздохнул с облегчением и сосредоточился на осмотре повреждения на голове трупа. Он внимательно изучил рану и собрал из нее пинцетом некоторые остатки, похожие на мох и наскальные водоросли. Подписав и убрав контейнер, он снова сделал глубокий вдох. Что еще? Так. Ему нужна была собственная фотофиксация.
Айтор достал фотоаппарат из своего рюкзака и сделал полдюжины снимков. Слишком затягивать эту процедуру не следовало, чтобы не допустить загрязнения, и он поспешно взялся заматывать рану. Увидев, что это удавалось ему с трудом, один из криминалистов, стоявших в стороне в ожидании распоряжений, принялся держать голову трупа, пока Айтор оборачивал ее пленкой. Эта мера предосторожности казалась абсолютно бесполезной, учитывая, что все вокруг было залито водой и дождь легко просачивался под навес. Лицо трупа было покрыто множеством ссадин. Судмедэксперт принялся методично их фотографировать, одну за другой – вплоть до рассечения длиной около четырех сантиметров на уровне левой брови.