Дом с внутренним двором - страница 10
На самом деле живот у меня не болел. Это была ложь: просто хотелось, чтобы он подвез меня к маме.
Пока варились овощи, сзади послышался кашель. Я оглянулась посмотреть, не подавился ли муж, но он лишь смеялся, издавая звуки, похожие на кашель.
– Боишься оставаться одна? – переспросил он, хохоча скрипучим смехом с полным ртом риса.
Я могла это стерпеть. Было бы странно, если бы не могла. Села рядом на стул.
– Отвези меня, ладно? Выедем пораньше, как только поешь.
Муж взглянул на часы.
– Лучше к врачу сходи. В больницу-то я тебя отвезу. Не надо причинять другим неудобства.
– Мой живот растет, и я скучаю по маме. Ведь тоже скоро стану мамой.
Муж перестал есть и посмотрел на меня. Его лоб покрылся капельками пота.
– Вижу, ты, наконец, почувствовала запах денег и пришла в себя…
Он часто потел, но сегодня было не настолько жарко, чтобы покрыться потом.
– Ты должна быть добра ко мне. Наступит день, когда будешь плакать от благодарности. – Муж нервно рассмеялся.
В его голосе смешались возбуждение, нервозность и страх. Руки судорожно сжимали ложку, дыхание было неровным.
Я ждала возвращения мужа с нетерпением девочки, ожидающей родителей. Часы показывали восемь вечера. В дверь позвонили какой-то мужчина с инструментами и незнакомка с документами, но я лишь взглянула на экран домофона и не стала открывать. Я побродила по дому, словно уставший призрак, а потом задернула шторы, выключила свет и свернулась калачиком на диване.
Через четыре часа на экране домофона появилась знакомая машина. Только тогда я смогла расслабиться. Ворота отворились, и в гараж въехал белый «Мерседес» мужа. Еще до того, как двигатель затих, из задней двери автомобиля выскочил вернувшийся от бабушки Сынчжэ. Он казался раздраженным и насупленным. Я сразу заметила, что его штанины задрались выше лодыжек. Сын рос не по дням, а по часам.
– Сынчжэ, ты поужинал с бабушкой?
Он ничего не ответил и тут же направился в свою комнату на втором этаже. Неужели чем старше становится ребенок, тем меньше слов он произносит? В последнее время он стал смотреть на меня с раздражением.
Мне казалось, что у моего сына начался переходный возраст. Его круглое, симпатичное лицо стало более мужественным, а вокруг рта начала пробиваться щетина. Он все больше ценил личную жизнь и всегда запирал дверь на щеколду. Для Сынчжэ я была незваным гостем, назойливым нарушителем, который иногда стучал в его дверь.