При ознакомлении с историей окинавского боевого искусства мы неизбежно столкнёмся с рядом трудных для простого объяснения моментов. К ним относятся: неувязки и парадоксы скудных исторических данных, где легенд больше, чем подтверждённых фактов; не совсем ясная социальная среда, в которой зародилось и развивалось единоборство, что является до сих пор темой для ненужных спекуляций; стремление многих авторитетов каратэ приуменьшить роль китайского влияния, что пагубно сказывается на понимании форм и методов, особенно при попытке переосмысления или реконструкции; причины смещения практики в сторону безоружных методов боя; умалчивание некоторых негативных исторических фактов – в первую очередь, использование каратэ в деле милитаризации общества в имперский период до окончания 2-ой мировой войны; наконец, очевидные концептуальные различия трудов по каратэ от авторитетных авторов в сопоставлении с предшественниками – «библией каратэ», трактатом «Бубиси», и другими классическими трудами китайского происхождения.
Парадоксально короткая для столь древней цивилизации письменная история каратэ удивительна, особенно на фоне «старших братьев» – Китая и Японии. Задокументированная история каратэ коротка настолько, что о появлении достоверных данных можно с уверенностью говорить только в конце XIX-го- начале XX-го веков, когда письменные источники и свидетельства современников не оставляют сомнений в подлинности историй о мастерах. Этот парадокс носители данного культурного феномена часто пытаются объяснять секретностью и дополняют исторические пробелы множеством легенд о мастерах давно минувших дней. Самым же простым и очевидным объяснением здесь может быть действительно весьма короткая аутентичная история.
Надо понимать особенность мировосприятия на Востоке, когда любое значимое явление в жизни социума оценивается с точки зрения его древности и связей с авторитетными историческими фигурами: то есть чем древнее, тем истиннее и качественнее. Разумное зерно, с точки зрения проверки временем и востребованности, разумеется, в таком подходе есть, но, к сожалению, стремление к «древности» приводит к возникновению связей зачастую с мифическими персонажами (как это часто можно наблюдать в китайской традиции), а также к надуманным историям-легендам и подтасовке фактов. Так как, по-видимому, в истории государства Рюкю (как долгое время называлось маленькое королевство, расположенное на Окинаве и окрестных островах, – родина каратэ) не было своих Шаолиней, Бодхидхарм и Чжан Санфэнов, то истоки окинавского искусства кулачного боя многие японские и окинавские исследователи видели в древнем мифическом «тэ» («ти») местного происхождения, распространённого в среде немногочисленной служилой знати, и привнесённом кэмпо (кит. «цюаньфа» – «кулачное искусство») в результате торгово-политических и культурных сношений со «старшим братом» – Китаем. Упор на такой синтез делался в немалой степени для того, чтобы подчеркнуть древность и уникальность каратэ, а также непохожесть на китайские варианты (и в определённом смысле сторонники такой теории правы).