Тимур убежал опять, оставив компанию в одиночестве. Они были вместе, стояли друг напротив друга, имели возможность заглядывать в глаза по соседству, но они не занимались таким делом, одиноко находясь в окружении лиц. Каждый ощутил себя тараканом, о котором взбудоражено говорил друг, тем тараканом, мерзким существом с коричневым тельцем, имевшим возможность беспрепятственно лазить по щелям в поисках пищи, не оглядываясь по сторонам на себе подобных. Не отличаясь разумностью, таракан тем не менее вызывал меньше омерзения, чем три человека, окончательно убедившихся, что в своём забеге забыли о ближних. Разговоры не подпитывали радость, они имели место только затем, чтобы поддерживать видимость отсутствия одиночества.
Несчастные скитальцы несмело стали расходиться по сторонам. Павел, решившись в одночасье сегодняшним утром сходить и увидеть Марту, своё намерение потерял. Он не знал, чем обернётся день завтрашний, но в нём казалось тоже не найдётся места приветственному дружескому визиту, шоколадным печеньям, купленным по дороге в другом магазине, в другом здании по соседству, и не найдётся места добропорядочности, хотя и слово не было нарушено, он его не давал, но на душе остался неприятный осадок, и мужчина поторопился наверх, впервые за жизнь с, преследовавшим позади, чувством глубочайшего раскаяния.
Ася и Саня вновь остались одни, они стали неумело продвигаться по коридору дальше, но едва ли прошли и пару шагов. Это утро, как и многие до него, не вершило над ними судьбы и не искало в них стремления что-либо изменить. Тонкая уловка материи и свет, вспыхнувший в одночасье, сумел пробудить от долгого сна только одно из присутствующих, да и то ненадолго. Пресловутые коридоры сегодня были на удивления короче, чем прежде, быстрее пытались разлучить. Отчего-то сегодня разлучаться совсем не хотелось, именно сегодня хотелось пойти на работу вместе, отправиться вместе в любое из мест, только бы не нарушить объединение.
Они могли не сказать друг другу и слова за весь день, порой в выходной не выйти из комнаты и не удостоить родного человека и взглядом, словно испуганные отростки жизни хотели потеряться в комнатах и не испытывать насмешливого чувства разочарования от скорой встречи и скорой разлуки. Но неотъемлемо, час за часом, искать способ избежать участи разойтись в разные стороны, когда снова набирались храбрости друг друга найти. В кратком пути на работу, с работы можно было вообразить всё что душе угодно, нарушить нерушимое и собрать воедино нарушенное. Запах человека вблизи, его робкое неуверенное прикосновение, которого другой недостоин, и участь молчания о своём внутреннем, как о чём-то не столь и важном. Нарушить покой другого ни один не смел, так и жили они в близости и так откровенно далеко, как целый мир, бушующий океан, водная гладь бесконечности, пучина бессмертных глубин, глубин неизведанных вселенных. Глаза Аси опустошённые, как и сама жизнь, глаза Сани омрачённые, как и сама смерть, и лелеяли они друг друга два возлюбленных другим человека, не смея ничего сказать за или против. И, как бы не хотелось отодвинуть момент разлуки, им ни разу не удалось провернуть этот трюк.