В начале их семейной жизни, когда обстоятельства были по-настоящему сложными, Зять – человек, который до брака жил под опекой и надзором матери, решающей жизненные задачи, столкнувшись сам с трудностями, замкнулся, начал устраивать бойкоты. То ли обижался, то ли так воспитывал жену.
Растерянная и одинокая, Дочь обратилась ко мне. Я пыталась помочь. Просто по-человечески. Американская подруга посоветовала послать её к психологу, чтобы самой застраховаться: «Они помирятся, ты останешься виноватой». Как в воду смотрела. Но русская подруга сказала: «Кто же поможет нашим детям, если не мы?» И это мне было ближе.
Возможно, Дочь поделилась этим с Зятем. А может, он сам заметил. Ведь раньше я помогала им обоим – и он охотно принимал эту помощь.
Но теперь наступила новая эра. Вся власть была у него. У него была работа, которая давала им деньги, квартира, в которой они жили, машина, на которой ездили. И психологическая сепарация пришлась весьма кстати. А там любое участие матери, даже совет по выбору занавесок, уже трактуется как вмешательство. Потому что важен тон. Он о многом говорит.
И Зять объявил Дочери: «У нас с тобой проблемы, потому что твоя мать вмешивается в нашу жизнь!»
Дочь сказала честно: «Нет. Я сама просила совета. Мама помогала, как могла. Она ни в чём не виновата.»
Зять ответил: «Она всё равно виновата. Даже если ты просила – она не должна была помогать. Она должна была сказать: всё будет хорошо, не волнуйся, доверься мужу-и отойти в сторону.»