– Сложности начались сразу, как только мы начали жить. Он привык к жизни в казенных условиях. Я должна все успевать. Пока он утром занят собой, умывается, бреется, одевается. Я за это время должна успеть на стол поставить полноценный завтрак, неизвестно где умыться (ванна им занята), одеться и выйти к машине ровно в назначенное время.
Людмила поднимает на нас глаза:
– Понимаете? Ровно. Сказал в семь часов двадцать минут, значит в семь двадцать. Если я выхожу в семь двадцать две, то он всю дорогу мне выговаривает.
– В смысле? – Марина даже жевать перестала.
– Ну едет и бубнит… «из-за тебя мы простоим в пробке, я опоздаю на работу». Или «неужели сложно выйти в двадцать минут, а не в двадцать две».
– А что вы действительно опаздываете?
– Не-е-т! Именно, что нет. Вы же видели, что я приходила всегда минут за двадцать раньше на работу. А он работает в лишних пяти минутах пешком. Он же не пешком идет, а едет. То есть еще быстрее. Место у него на стоянке постоянное. То есть, он не опаздывал никогда.
– Сегодня что случилось? – спрашиваю я и снова даю в руку Людмиле пирожок, – рассказывай и ешь.
– А сегодня все было как обычно. Я радовалась, что не опаздываю. Зашла в лифт, у меня зазвонил телефон. Смотрю на экран, он звонит, я не стала отвечать, потому что уже выходила из лифта и просто ускорила шаг, чтобы быстрее дойти до машины.
Люда остановилась, глубоко вздохнула, на глаза снова стали наворачиваться слёзы.
– Перестань, не плачь, Люда. Говори дальше – просит Марина.
Люда продолжает дрожащим голосом:
– Сажусь в машину, а он на меня орёт «почему трубку не взяла?», я растерялась. Потом указываю ему на часы в машине, говорю «время семь девятнадцать, я не опоздала». А он снова орёт «я не говорю, что ты опоздала, почему трубку не брала, спрашиваю». Я уже вообще его не понимаю, отвечаю «я в лифте уже спустилась, думала ты меня поторопить хочешь, наоборот спешила, выскочила бегом из лифта и шла к машине»…
Люда все-таки не удержала своих слёз, снова горько расплакалась. Мы её приобняли с двух сторон.
– Не плачь, дальше то что? Поссорились что ли? – спрашиваю я.
– Я на него смотрю и молчу, а он снова орёт «надо брать телефон, если я звоню». Я снова говорю «я же вышла вовремя». А он «я платочек носовой забыл, хотел, чтобы ты мне вынесла!»
Люда снова прерывисто вздыхает: