Уже через несколько секунд, в сумраке я, конечно, не видел, но всем своим нутром ощутил, как ехидная улыбочка медленно сползла с Генкиной физиономии и превратилась сначала в гримасу удивления, а затем и страдания. Он, тщетно пытаясь сохранить своё самообладание, чуть заметно согнулся, и, стараясь не упасть в грязь лицом перед своими подчинёнными, осторожно положил левую руку на живот. В то время как левая рука начала делать лёгкие массажные движения, правая до белизны в костяшках сжалась в кулак. Воцарилось непонятное для всех молчание. Окружавшие нас налётчики, не понимая, что происходит, и почему их предводитель в решающий момент умолк, переглядывались между собой. Ещё через небольшой промежуток времени главарь, уже не обращая ни на кого внимания, начал подозрительно притоптывать на месте. Я мысленно улыбнулся, прочтя всю скороговорку мыслей, проносящихся в голове горе-налётчика. Парни, однако, были не так уж и глупы, и довольно быстро сообразили, что именно происходит с их предводителем, вот только почему у него живот прихватило так внезапно и в такой неподходящий момент, понять не могли. Генка не смог долго сопротивляться природе, а главное, моему воздействию на его организм. Издав громкий характерный звук, он, вовсе не ожидавший такого поворота дел, излил содержимое кишечника прямо в свои модные брюки. Даже в темноте было заметно, как то ли от напряжения, то ли от стыда вспыхнуло его лицо, и он, насколько ему позволяли прилипшие к ногам калоши, сломя голову, бросился в ближайшие кусты. Забыв про нас с Ириной, четверо оставшихся подростков не смогли удержаться и, забыв о возможной каре от руки предводителя, ржали ему вослед во всю глотку. Они тыкали пальцами в кусты, за которыми скрылся Генка, и растирали ладонями, бегущие по щекам слёзы. Их паршивый коллективчик оказался таким же гнилым и говнистым, как и главарь после моего участия.
– Пойдём, Ириша, – проявил я инициативу и легонько потащил девушку к зданию общежития, остальных членов банды я решил не трогать, во всяком случае пока.
Ирина сразу не знала чего делать: плакать или смеяться. Возле самых дверей девушка всё же не выдержала и прыснула. Страх, который она испытала при встрече со шпаной, перешёл в робкий смех, а затем в истерику. Мне пришлось ещё некоторое время её утешать, поглаживая по тёплой, упругой спине и по пахнущим шампунем волосам. А когда Ирина, наконец, успокоилась, дружески поцеловал её в щёчку и, сказав: «До завтра», аккуратно подтолкнул в приоткрытую загодя входную дверь. В дальнейшем, провожая свою девушку к месту её временного проживания, я больше эту компанию ни разу не встречал. То ли опозоренный главарь распустил свою шайку, то ли они сменили место своего базирования.