Вместо прощания наставник дружески хлопнул своей крепкой ладонью мне по плечу (он всегда был немногословен, к тому же, видимо, всё, что мне было нужно, уже было сказано) и, подхватив мою лошадь за уздечку, вскорости скрылся в лесной чаще. Оставшись один, я замер на несколько мгновений и прислушался: сначала к лесу, потом к себе. В лесу услышал множество звуков, присущих именно этому месту, и едва уловимый удаляющийся топот копыт, который с каждой секундой становился всё тише. В себе я ощутил нарастающее чувство голода и всё ту же непонятную тревогу, которая сопровождала меня весь наш путь к поляне. Не удержавшись от искушения, я первым делом направился к зарослям кустарника с ягодами. Это оказалась, как я, в общем-то, и предполагал, дикая ежевика или, во всяком случае, что-то очень на неё похожее. Ягоды были довольно крупные, но кислые. За прошедшие века селекционеры, видимо, хорошенько потрудились, чтобы сделать современную ежевику послаще. Не успел я утолить несколькими ягодами не столько чувство голода, но больше любопытство, как невдалеке где-то за деревьями послышался треск сухих веток, Моя рука инстинктивно легла на рукоятку меча. В это время на противоположной стороне колючих зарослей ежевики появился огромный медведь. Тот тоже не ожидал встретить в лесу чужака и замер так же, как и я, на месте. Наши взгляды встретились. Моя новая память мне услужливо подсказала как необходимо смотреть в глаза дикому зверю и что в это время нужно думать. Первоначальный страх, выплывший было из глубин моей старой памяти, моё новое тело принимать в себя не захотело. Не исключено, что в юноше такое понятие как страх вообще не существовало. «Страх обычно возникает в том случае, если человек чего-то не знает или не понимает явления, с которым столкнулся, – объяснила мне моя новая память. – Ты всё знаешь и всё умеешь, поэтому опасаться тебе, конечно, нужно – это твой инстинкт самосохранения, а вот бояться глупо».
С такой постановкой вопроса я был вполне согласен, и спустя несколько минут дуэль взглядов завершилась в мою пользу. Косолапый житель дикого леса, несмотря на внушительные размеры и возраст, оказался более слабым духом, нежели человек, пусть и молодой. Медведь отвёл глаза в сторону и, недовольно рыкнув, развернулся и потопал назад в чащу. «Ничего, дружище, – улыбнулся я ему вослед, – потерпи месячишку моё присутствие, а там снова будешь здесь хозяином, никто у тебя этого права навсегда не отберёт».