Отец, прервав свои размышления, медленно поднял голову и бросил в мою сторону пристальный взгляд. Он внимательно проследил за тем, как я выложил в сковороду с котлетами макароны, а когда от зажжённой спички вспыхнуло голубое пламя, спросил:
– И почему ты думаешь, что шестёрка выпадет в этот раз?
Я на миг задумался: «А действительно, почему мне пришла в голову именно эта цифра?» Не найдя никакого логического объяснения, я сказал, первое, что пришло на ум:
– Ну, мне так кажется.
– Кажется ему, – недовольно пробурчал отец, но я краем глаза всё же заметил, что он зачеркнул в карточке именно шестёрку. Помешивая ложкой макароны в сковороде, я мысленно улыбнулся. – Ну, а какие цифры ты бы ещё посоветовал? – вновь отозвался родитель, и уставился на меня будто удав, гипнотизирующий свою жертву.
Видимо ему самому уже на ум ничего толкового сегодня не приходило, особенно если учесть то, что вчера один из членов их бригады «проставлялся» за свой день рождения. Домой отец пришёл в изрядном подпитии, а сегодня мною было замечено, что в холодильнике открытый бутыль с солёными помидорами стоит вовсе без рассола. Я задумался и у меня в голове как-то сами собой появились ещё четыре цифры.
– Шестнадцать, двадцать два, двадцать четыре и тридцать один, – выпалил я на одном дыхании.
Отец скептически хмыкнул, но всё же послушно зачеркнул предложенные мной числа.
– Ну а шестую? – спросил он. Ручка замерла над карточкой в ожидании.
А вот последнюю цифру, которая крутилась у меня в голове и уже почти сорвалась с языка, мне в последний момент почему-то называть перехотелось. Тогда я не понимал, что может быть плохого в том, что родители получат довольно крупную сумму? Просто во мне обозвалась ещё молодая и не слишком развитая интуиция, предупреждая: «Достаточно пяти».
– Тридцать восемь, – сказал я совсем не то, что видел и чувствовал.
Отец не спеша закончил заполнять карточки.
– Ну, смотри мне! – он шутливо пригрозил мне своим огромным кулаком. – Если не выиграет, фиг тебе, а не мороженое.
Я выложил горячие макароны с котлетами в тарелку и присел за стол. Отец у меня был хотя и строгий, сгоряча иногда мог и ремнём пониже спины перетянуть, но лишать ребёнка мороженого никогда бы не стал. Поэтому на этот счет я был вполне спокоен. Собрав заполненные карточки в тетрадь и встав из-за стола, отец, как бы между прочим, сообщил: