День 3. Я открываю птичке дверцу, но она и в клетке, и одновременно – нет. Я говорю ей: «Смотри, дверь открыта, ты можешь лететь!» Но её тело стало клеткой для неё самой. Почему?
Потому что она отождествила себя с клеткой, она стала клеткой для самой себя. Даже несмотря на то, что я говорю: «Клетки больше нет, ты свободна», механизмы в её теле говорят: «Ты клетка, ты в клетке, думай, как в клетке». Она разучилась летать, как и мы разучились помнить себя. У неё есть крылья, есть всё в её теле, чтобы лететь и быть свободной.
Но её тело знает несвободу. Оно знает, как попытаться раскрыть эти крылья, но не знает, как повернуться в этой клетке. Оно привыкло к тому, что каждое её движение ограничено. Она отгибает крыло и натыкается на прутья.
Но где-то там, глубоко внутри её души, есть та свободная птица, которая таит в себе маленькую веру – а вдруг я когда-то снова полечу, может это тоже про меня. Но она постоянно утыкается носом в эту клетку и напоминает себе, что надо жить по этим правилам и осознавать, что её жизнь – это клетка и правила этой клетки. Жизнь – это клетка!
И ей страшно, ей так страшно, когда эта клетка открывается! У неё нет страха, когда клетка закрыта, потому что она в безопасности, но у нет выбора и она успокаивает сама себя, она свыкается с этим, она учится жить так, как её ограничили. С грустными глазами она каждый день сидит на своей жёрдочке, и через прутья смотрит на других птиц.
Когда клетка открывается, когда она это осознаёт и ощущает, что что-то вышло за рамки привычного сценария, она одновременно ощущает и сильное желание выйти и ощутить, что такое жить вне клетки, и страх – а что будет там. Она не знает другой жизни, и её начинает даже немного потряхивать от этого страха.
Она наблюдает. С одной стороны, она не верит, что всё так просто, что можно просто открыть дверь и выйти, ведь она уже забыла, как жить безгранично. Она подходит к открытой дверце, высовывает туда голову, осознаёт, что клетки нет и она может выйти. Но снова засовывает голову обратно, снова сидит и смотрит – что произошло, нет ли здесь опасности, не съест ли кошка, не нападет ли собака, а может быть есть ещё какие-то опасности?
И она понимает, что в клетке она в безопасности, под защитой. «Ну и что, что я не могу летать, не могу ощущать свои крылья и полёт, зато я знаю, что меня никто не съест». И вот здесь птица встаёт в отправную точку на пути к своей истине, к своей правде, когда ей даётся выбор.